Тимур Штоль - Июль. Добро и Свет

Настя сделала вид, что не услышала.

– Иван, ты не ответил мне про Измаила, – спокойно напомнила она.

Её собеседник, в свою очередь, сделал вид, что не слышит.

– Знаешь, однажды Самсон узнал про Кастанеду, в смысле про его смерть, точнее, про его похороны – была версия, что три последовательницы с его прахом предположительно прыгнули со скалы в Калифорнийской Долине Смерти – пояснил Иван. – Так вот, твой муж сказал, что тоже бы так хотел. Но женщины обязательно должны быть голыми, с большими сиськами и крутыми бёдрами. Иван заржал на всю машину, потом резко прекратил смех.

– Правда тогда Самсон был накачанный бутылкой текилы и граммом кокаина, – добавил он.

Всё так же лёжа на кожаном сидении и наблюдая за пластиковой бутылкой, Настя равнодушно вздохнула. Она знала про своего мужа всё. И про свет, и про доброту, и про баб, и про то, как он любил деньги. Поначалу её поражало, как в одном человеке могли совмещаться жуткая непристойность, низменные влечения, постоянная страсть к нарушению закона и в то же время неподдельная, искренняя любовь к семье, трепетное отношение к своей матери, преданность своим друзьям и близким. Возможно, сам факт такой жуткой смеси его черт, абсолютно противоречащих друг другу, невероятно притягивал её к нему. Столько противоположностей в одном человеке удивляли, поражали, обезоруживали. В первые годы их знакомства она даже предполагала наличие у мужа расстройство множественной личности. Но знакомый психиатр сказал ей, что это вряд ли, потому что Самсон всегда имел полный набор своих ипостасей и использовал их одновременно, не забывая ни про одну. При множественной же личности каждая личность не знает о наличии соседних.

– И всё-таки, что не так с Измаилом, – настаивала Настя.

Она чувствовала: Иван пытается увести её от вопроса. Не хочет отвечать. Значит, дело нечистое. Настя хорошо понимала, что всё светопреставление с психолого-эзотерическим обществом её покойного мужа, не более чем прикрытие чего-то более важного. Скорее, незаконного и сильно криминального.

Иван же, за многие годы знакомства с Настей, осознавал, что та далеко не дура. Он знал: такой человек, как Самсон, не стал бы подпускать к себе женщину глупую, а тем более делать её своей женой и матерью собственного ребёнка. Потому к Насте Иван всегда испытывал смешанные чувства: слегка побаивался, слегка восхищался, очень уважал, а иногда даже позволял себе представить, как спит с этой женщиной. Часто такое случалось с похмелья, когда он просыпался один на широкой кровати, после бурной ночи веселья, проведённой в компании Самсона, ещё парочки нужных людей и нескольких женщин, доступных за вознаграждение.

– Измаил? – вздохнул Иван. – Ну, он же тебе сказал. Правая рука твоего Самсона по Западному Уралу.

– Я думала, ты его правая рука? – медленно спросила Настя, сделав акцент на местоимении и подчеркнув интонацией последних два слова.

Женщина знала, как выудить информацию, спровоцировать на эмоции и воспользоваться положением. Таких, как Иван, она видела насквозь. Амбициозных, но недалёких. Способных, но не самостоятельных. Иван смотрел в рот её мужа с придыханием и выполнял все поручения. Но не потому, что верил в экзистенциальные сентенции своего босса, а потому, что получал хорошие деньги. Настя знала: Иван хотел стать таким же, как её Самсон, но всегда понимал, что не сможет. Он был на своём месте. Нет, не вторым человеком. Но помощником первого. А зачастую такая роль имела больший вес, правда, при живом лидере. Теперь у Ивана оказалось два пути: оставаться с ней или раствориться в неизвестности со всеми вытекающими последствиями. Так считала Настя.

– Я был его правой рукой в принципе, а Измаил только на отдельной части пространства. – То ли решил пошутить, то ли попытался оправдаться Иван.

Настя кивала своим мыслям, упершись головой в кожу сидения.

– Я правильно понимаю, что ты с Измаилом не в очень хороших отношениях? – спросила она и увидела, как её приятель набрал полную грудь воздуха, а потом шумно и медленно выдохнул, раздувая щёки.

– Теперь он займёт место Самсона. Это было решение твоего мужа, – подытожил Иван.

Настя удивилась, услышав такой ответ. Она не задумывалась раньше над тем, как продолжит существование «предприятие», созданное её супругом, в случае его смерти. Теперь была слегка обескуражена известием. «А кем теперь будет она?» – прокрался в её голову коварный вопрос.

– По устному распоряжению, тебе и Неже будут выделяться средства. Пожизненно, – продолжал говорить Иван. – По крайней мере, такой был договор.