Тимур Штоль - Май. Дело Анны

«Коллизия, – шептала Лиза – это столкновение норм права, регулирующих одни и те же общественные отношения». Монитор старенького компьютера подвисал. Девушка едва шевелила губами. Тихо повторяла фразу из электронного учебника. Раскачивалась в такт словам на скрипучем деревянном стуле. «Сейчас снова заплачет», – одновременно думала она. Оттого слова определения не складывались в голове, не запоминались.

«Давай, Лизон, давай, учись, – заставляла она себя. – Это единственный шанс выбраться из клоаки, в которой ты живёшь». Она посмотрела на кроватку у стены. Перекладины её были завешены зелёным фланелевым одеялом, и что происходило за ним, не видно. Лиза посмотрела чуть выше. Плакат с изображением Билли Айлиш над кроватью закрывал кусок вырванных когда-то обоев.

– Что подруга, – заговорила девушка – я права?

Серые глаза Билли смотрели не мигая.

– Да знаю я, что из тебя собеседница так себе, – ухмыльнулась девушка.

В кроватке кто-то зашевелился и заплакал.

– Опять. Как же ты мне надоел! – рыкнула Лиза.

Она встала со стула, подошла и достала из кроватки бутылку с молочной смесью. Посмотрела через неё на лампочку под потолком. Прищурила глаз. Определила уровень жидкости. Достала плачущего ребёнка. Со вздохом уложила на руки и сунула ему соску в рот. Она наблюдала, как тот жадно хватает губами резиновый наконечник, звучно чмокает, и глотает содержимое.

«Зачем я это сделала? – думала Лиза, глядя на маленькую, зажмурившую глаза, физиономию. – Не будет никому хорошо – ни ему, ни мне».

Ребёнок затих, причмокивая тёплую смесь. Когда звуки прекратились, девушка решила, что ребёнок заснул и попыталась уложить его в кровать. Раздался плач. Лиза, стиснув зубы, снова стала качать малыша. Потом, нараспев, словно колыбельную заговорила:

– Всё-всё. М-м-м. Плакать быстро переста-ём. А то мама разозлится. Будет всем не хо-ро-шо.

Малыш притих. Девушка аккуратно положила его обратно в кроватку. Повернула ребёнка на бок. Вставила в рот пустышку. Грустно хмыкнула, глядя на маленькое личико. Тихонько вернулась к скрипучему стулу. Села. Достала из ящика стола наушники. В телефоне нашла песню. Билли запела про хороших девочек, и про то, что все они попадают в ад. Лиза смотрела на деревянную фрамугу окна. Думала о том, что нужно заработать денег и поменять окна на пластиковые.

За окном вечер весны набирал оттенки. Впитывал их. Смешивал на своей палитре. Потом накладывал мазки на нарастающий закат. Добавлял всё больше и больше тёмного.

–She’ll want the Devil on her team, – подпевала Лиза шёпотом.

Ребёнок снова заплакал. Дверь в комнату распахнулась, и в неё ввалился пьяный отчим.

– Сколько можно! – закричал он. – Твой байстрюк до утра орать будет? Мне надоело слышать его сопливые вопли!

Он шагнул к девушке и вырвал наушники. Телефон запел на всю комнату. Лиза вскочила со стула от неожиданности, которая сразу превратилась в злость.

–Ах ты урод! Ты что орёшь! Он бы спал, если бы ты, сволочь, тут не шатался! Нажрался опять! Пьянь! – Лиза замахнулась на него.

– Ты не смей на меня орать, профурсетка. Как ты, дрянь, с отцом разговариваешь?! – заплетался языком отчим.

Его пошатывало на нетвёрдых ногах из стороны в сторону. Руки неестественно болтались, в такт раскачиваниям.

Лиза шагнула к кроватке и начала качать за спинку. Скривила лицо, дразня плачущего сына. Кровать скрипела и тряслась в дрожащих, нервных руках.

– Каждый вечер одно и тоже! Я к сессии готовлюсь. Убирайся из моей комнаты. Козёл!

– М-м! К сессии?! – кривлялся отчим.

Он причмокнул губами и повращал ими, как диктор перед выступлением.

– Да тебя, проститутку давно нужно в три шеи из института гнать. Сидите оба на моей хребтине. Ты и ублюдок твой. Где его папаша? Спрашиваю?

Где его папаша Лиза хотела бы знать сама. Или не хотела. На вечеринке в честь окончания первого курса она напилась в дым. Познакомилась с каким-то полубогатеньким буратино там же, в периферийном ресторане. А потом она и её подруги поехали с ним и парочкой похожих буратин в сауну. Потому что хотелось продолжения банкета, икры, игристого вина и удовольствий. Она всегда предохранялась. Но что-то пошло не так. С презервативами, по уверению изготовителей, было всё в порядке. Но каким-то непостижимым образом Лиза забеременела. Узнала об этом через месяц. Заволновалась в середине июля. Когда её регулярный цикл не выдал ожидаемых месячных. Этого быть не могло. Потому что её физиология работала как часы с самого юного возраста. Лиза следила за своим женским здоровьем, больше чем за всем остальным. Поэтому на второй день отсутствия менструаций купила тест, чтобы прийти к врачу на приём уже с наличием отрицательного результата. Она была уверена.