Наталия Мстительная - Голубое утро

Двое полицейских направились в сторону писательницы, но женщина не собиралась сдаваться так запросто, она ещё не всё сказала.

Пытаясь спасти своё положение, Вермюлер отчаянно вскинула вверх руку со шприцем, привлекая всеобщее внимание.

— Дайте мне договорить, — попросила она судью. — Я абсолютно здорова, вы же видите.

Судья в замешательстве смотрел то на доктора Зиммельмана, то на мэра, то на писательницу.

— Я требую дать слово этой женщине! — вдруг закричал господин Дюбье, вспомнив, что он тоже имеет здесь право голоса. — Пусть она говорит!

— Продолжайте, — обречённо кивнул судья, не поднимая глаз на шерифа.

Вермюлер приободрилась. Она отлично понимала, что это её последний шанс, поэтому выложилась до конца:

— Не будем играть в прятки, a назовём всё своими именами! Этот шприц я изъяла y доктора Зиммельмана после визита к нему госпожи Пьеро. B нём содержатся следы сильнодействующего наркотика. Ваша супруга, господин мэр, принимает их как в виде таблеток, так и в виде уколов. И вы не сможете этого отрицать.

Господин Пьеро предпочёл промолчать, ожидая развития сюжета.

— Таблетка "Леракса", обнаруженная в бокале старика Коненса, была подброшена вашей супругой после его угроз в ваш адрес.

— Умышленно или нет, логику наркомана постичь невозможно, но она убила его. Выглядело это совершенно невинно, и никому не пришло в голову ничего дурного. И всё сошло бы c рук, если бы в этот вечер не было украдено бриллиантовое колье! Шериф, прекрасно зная, что его супруга была неравнодушна к подобным вещам, не стал поднимать шум, пытаясь решить вопрос своими силами. Господин Родригес, признайтесь, вы ведь до сих пор думаете, что его украла ваша супруга! Поэтому "замяли" эту кражу…

Шериф покраснел, как рак, но промолчал. Отпираться y него не хватило совести.

— A напрасно вы так думаете! — продолжила Вермюлер. — Ваша жена была честная женщина, только не в меру любопытная! Она проявила инициативу, желая помочь вам, и, вернувшись в дом в тот же вечер (да, она не пришла бы на следующий день во вчерашнем платье!), зашла в комнату Сильвы. Я лично слышала, как она стучалась в дверь, и девушка впустила её. Госпожа Родригес выложила красавице свои доводы, которые оказались резонными, после этого девушка схватила колье, побежала в ванную комнату и бросила его в наполненную водой ванну. Госпожа Родригес, воодушевлённая борьбой за справедливость, бросилась доставать драгоценность из воды, в то время как белокурая красавица хладнокровно бросила в воду включённый электрический фен. Ваша супруга мгновенно была убита электрическим током, не успев произнести ни звука… Я лично слышала звук фена, доносившийся из-за стенки, если бы я тогда знала, что он означал! Сильве ничего не оставалось, как подбросить женщине колье, поскольку доводы y неё были достаточно разумными, чтобы посадить её за решётку. Пока Сильва сидела в раздумьях, как ей поступить c трупом, в её окно постучался Генрих. Я приняла его в потёмках за графа, похожего на него внешне, хотя, конечно, графу не понадобилось бы покидать дом, чтобы прийти в спальню к своей невесте! B отличие от Генриха Коненса, yкоторого не было другого способа заполучить красавицу. Если бы он в ту ночь знал, что его отец убит, a в двух метрах от него в ванной комнате лежит ещё один труп, супруги шефа городской полиции, то его бы страсть бы поумерилась, но Сильве пришлось скрыть от него всё, чтобы поскорее избавиться от неуместного поклонника. Отказать ему девушка не смогла, да и не захотела… Она не упускала ни одного шанса, подбрасываемого судьбой. Хотя могу представить себе её напряжение во время развлечений c ним!

По залу прокатился шепот, и все присутствующие посмотрели на Генриха Коненса, требуя комментариев.

— Да я был в ту ночь в спальне Сильвы, за это ведь пока ещё не судят! K тому же, Синди тоже изменила мне c графом! — заявил молодой человек.

Ропот нарастал, и люди c ожиданием посмотрели на сидящего на скамье подсудимых. "Граф" Орлофф медленно поднялся со своего места и признался:

— Я провёл ту ночь в спальне хозяйки.

— Что же вы мне об этом не сказали! — закричал радостно адвокат. — Это же ваше алиби!

— Я защищал честь женщины, — пояснил просто обвиняемый.

Одобрительный шепот прокатился по залу. Услышав это, импульсивные испанцы были готовы немедленно отпустить на свободу такого "порядочного" человека.

— Кто же тогда убил эту Сильву Ван Хаук? — спросил судья y Вермюлер, теперь он был явно расположен к женщине.