Наталия Мстительная - Голубое утро

От неожиданности мужчина вздрогнул и, пожелав ей спокойной ночи, отправился обратно в свою комнату. Вермюлер совсем не обрадовало проявление подобной вежливости: «Можно подумать, что он только для этого и поднялся среди ночи, чтобы пожелать мне: „Доброй ночи!“. Очень любезно c его стороны, но не правдоподобно!»

Раздосадованная женщина бросилась на подушку и накрыла голову одеялом, но заснуть не смогла. Писательница решила, что на следующую ночь она вернется в свое бунгало.

«Теперь эти проклятые ставни так хлопают на ветру, что их легче закрыть, чтобы не слышать. Лучше спать в духоте!» — решила женщина.

Вермюлер не поленилась подняться c кровати и закрыть ставни на защёлку. Когда писательница удовлетворённо улеглась в постель в очередной раз, она c ужасом услышала, что теперь хлопают все ставни в доме, кроме тех, что в её спальне.

На следующий день обитатели замка были подняты ужасной вестью: граф Орлофф обнаружил в собственной спальне свою задушенную невесту. Сильва была убита.

Девушка безжизненно свешивалась из окна, причём граф утверждал, что не слышал, как она вошла в его комнату и тем более, как её кто-то убил.

Вермюлер настолько заинтересовало подобное заявление, что она попросила y шерифа разрешение ей присутствовать при допросе свидетелей. Но господин Родригес тут же отказал писательнице, и, посмотрев на неё подозрительно, добавил:

— Вы знаете, что это не единственное убийство в доме? Экспертиза установила, что старик-Коненс был вчера отравлен.

— Ах! — непроизвольно вырвалось y Вермюлер. — Что же нам делать?

— Не покидайте своей комнаты в целях вашей же безопасности, — посоветовал шериф.

— Может, всё же лучше перебраться в отель?

— Извините, но покинуть дом вы тоже не можете. Считайте, что это "домашний арест". К тому же, вчера вечером во время приёма у госпожи Кранс было украдено бриллиантовое колье восемнадцатого века. Пропало "Голубое утро" — бриллиант, занесённый во все коллекционные каталоги мира.

— Боже мой! — только и осталось пробормотать Вермюлер.

Завтракать женщине почему-то расхотелось, и она, закрывшись y себя вкомнате, решила набросать план дома на листке бумаги.

Получилось вот что:

«Кто-то украл колье y старушенции», — принялась рассуждать Вермюлер, забыв, что они ровесницы c госпожой Кранс. Себя всегда воспринимаешь моложе, чем ты есть в действительности!

«Допустим, Сильва видела, кто это сделал, и грабитель убил её. Просто и логично. Но ведь кто-то ещё убрал старика! Не стоило этого делать. Это отравление портит мне всю схему… Украсть бриллианты — это больше похоже на женщину, но задушить — это уж точно мужское дело… A вот отравить — опять похоже на женщину. Здесь целая банда преступников орудовала!»

Вермюлер вспомнила ночной променад Трампса. «Очень подозрительно, — подумала писательница. — Хотя такой тщедушный мужчина вряд ли смог задушить молодую здоровую девушку».

Вермюлер представила одухотворенное лицо композитора, перекошенное ненавистью, его тонкие музыкальные пальцы, сжимающие горло в смертельной хватке…

«Нет, маловероятно, — помотала головой женщина. — K тому же, он не стал бы включать в коридоре свет, если он не идиот! Да и откуда он мог знать, что Сильва не в своей комнате, a y графа? Но вполне возможно, что он что-то услышал посреди ночи. И это заставило его выйти из комнаты. Он пришёл в наше крыло… Значит, шум доносился отсюда… Почему же я ничего не слышала?»

Писательница вздохнула. Слишком много вопросов, требующих немедленного ответа, роилось в её голове.

«Рискну выйти к людям, — решила, наконец, Вермюлер, посмотревшись в зеркало. — Надеюсь, меня не убьют в первые же полчаса».

Женщина недоумённо прошлась по первому этажу дома, так и не встретив ни одной живой души. Писательницу это крайне удивило. Она осторожно поднялась из гостиной по винтовой лестнице на второй этаж, полная недобрых предчувствий, и, к своему удивлению, обнаружила всех обитателей дома, сидящими за столом.

Завтрак был уже окончен, но никто расходиться не спешил.

«Как перепуганное стадо баранов, сбились в кучу и таращатся во все стороны», — подумала Вермюлер, глядя на них.