Наталия Мстительная - Срочно меняю Нью-Йорк на Москву!

Говорил он почти без акцента:

— Для начала на все командировочные я нанял себе юриста-адвоката и обратился в иммиграционную службу. Хочу, говорю, остаться в Штатах. На Родине зажимают, работать не дают, талант губят… Мои мозги нужны США, я — учёный с мировым именем! И что ты думаешь, мне ответили?

— Неужели отказали? — изумился Дима.

— С треском! Поезжай, говорят, милый, домой, а то мы сами тебя отправим… Домой, сам понимаешь, пути нет. Дома — скандал, позор… Нет, обратно ни за что! Ну, и что делать? Перебрался в Нью-Йорк, здесь народу больше, раствориться легче. Юрист говорит: "Сиди, жди перевыборов президента. Власть сменится — может, амнистию дадут…" Вот и жду уже шестой год… И президент сменился, а я всё жду!

— Думаешь, дадут? — с сомнением поинтересовался Дима.

— Посмотрим… Если нет, то буду снова адвоката нанимать… Ну и дерут же они, сволочи! Лишь бы "Вид на жительство" дали, а там, глядишь, и гражданином стану! Тогда, как приличный человек, в Союз приеду… Американский гражданин! На кафедре все от зависти сдохнут…

Дима грустно вздохнул.

— А что наука?

— Какая сейчас наука? Лопата да лом — моя наука… Асфальт укладываю по фальшивым документам. У меня ведь ни разрешения на работу, ни страховки — ни фига… Но живу, как видишь! Так что не страдай, Димон! Ещё не вечер… Прорвёмся!

— Прорвёмся, — уныло согласился на прощание Дима.

Больше он никогда не видел Сашу. Интересно, приехал ли он, наконец, в Москву, потрясая новеньким американским паспортом, или все также асфальт укладывает?

«Ждать амнистии, ждать амнистии», — тупо повторял Дима, шагая по улицам города. Куда идти — ему было всё равно. Его никто нигде не ждал… «А когда же я дождусь Фиминой амнистии?» — этот вопрос волновал юношу больше всего.

Ему ужасно хотелось скрыться, исчезнуть, забыть Фиму. Сбежать в другой город, в другую страну… Но бежать было некуда. Здесь хотя бы прикрытие какое-то: крыша над головой, зарплата, плевать, что мизерная. А там что — в неизвестности? Нищета, голод, тюрьма, смерть?

Вернувшись домой, Дима застал своего "хозяина" с дружком. Они что-то горячо обсуждали, явно не стесняясь в выражениях… Фима был не в себе и пил больше обычного. Дмитрий впервые видел своего босса таким подавленным. Фима нервно барабанил пальцами по стакану. Казалось, что он в отчаянии…

— Ну ты же сам помнишь, как мы договаривались? — хрипло спрашивал он у дружка. — Чёрный обещал трёх посыльных, я плачу при получении… Кто же виноват, что этот Рваный так напился, что его на таможне замели? На американской таможне, мать его! Где можно бомбу ядерную провезти — не заметят. Нет, ну ты представь, прямо у меня на глазах… Я же видел, что в город его не выпустили, шмон устроили… Подзасёкся, собака!

Стакан не выдержал и треснул в мощной Фиминой ладони. Он, не обращая внимания на кровь, выкинул осколки и продолжал:

— А Чёрный трепит, что Рваного замели в баре, в аэропорту уже пустого… За дебош… А посылку ты получил, говорит, не заметывай… Вот паскуда!

Фима смачно сплюнул.

— Дождись, Рваного когда-нибудь выпустят… Не сегодня, так завтра… За драку долго не продержат…

— Вот и ты туда же! — взбеленился Фима. — Я тебе говорю, замели его на таможне вместе с посылкой, с порошком, понимаешь? Теперь его ближайшие пятнадцать лет не выпустят… Да ещё до меня докопаются!

Фима дрожащей рукой нервно налил себе новый стакан. Вид у него был, прямо скажем, неважный. Багровое лицо, потная испарина на лбу. Глаза возбужденно горели, руки чего-то искали. Дмитрий притаился за дверью и наблюдал за ним. Похоже, дело серьезное…

"Наркотики!" — мелькнула молнией догадка. Дима вспотел. Он ведь сам ездил получать эти посылки! Два раза, в аэропорту… Дима помнил точно! Тщательно упакованные пакеты, ему и в голову не пришло поинтересоваться, что там… С утра босса не было, значит он сам поехал встречать. Почему сам? Почему не отправил его, как обычно? Может, и правда прикидывается? Товар получил, а платить не хочет… Ну, тогда ведь Рваный заложит, не на вечно же его замели!

Дмитрий видел Рваного только один раз, но отлично запомнил его: худой, длинный, сутулый. И лицо такое же длинное, испитое, мешки под глазами… Из краешка рта через всю щёку к уху тянулся тонкий белый шрам. Действительно "Рваный", точнее не назовёшь!

Прошла неделя. Фима как-будто успокоился. По крайней мере, внешне. Снова собрались друзья — пьют, гуляют, новые дела крутят.