Наталия Мстительная - Срочно меняю Нью-Йорк на Москву!

Не проявив ни малейшего интереса, он вяло ткнул пальцем на улицу, указывая на старую трёхэтажную халупу напротив. Это была местная гостиница: без названия и без сервиса… Зато недорого! В общем, то, что нужно было Диме.

Хозяином здесь был маленький шустрый еврейчик Давид о цепкими блестящими глазками. Кроме него в холле никого и не было. Давид, разбирая почту, поднял глаза:

— Здравствуй, д а р а гой! Ты, никак, новенький?

— Да, — отвечал Дима. — Прямо из Москвы!

А тлично, а тлично, — добавил Давид и смерил Диму оценивающим взглядом, прикидывая, сколько здесь можно поиметь: одет парень простенько, карманы от долларов не трещат…

Давид вздохнул.

Ну, что брат, есть для тебя к а мнатушка! Вп а лне п а дх а дящая… Здесь тебе не "Хилтон", сам п а нимаешь… Зато к цена — п а чти даром — двадцать долларов за ночь.

Дима догадался, что еврейчик явно загнул, но спорить не стал. Может пригодится ещё… Надо как-то друзей заводить…

Так Дмитрий встретил своё первое утро в Америке — в грязной маленькой комнатке с серым пыльным окном и ржавым умывальником. Это утро, прямо скажем, было унылым и безрадостным. Впервые в жизни Дима подумал, что он не был рад тому, что проснулся. Хотелось вновь закрыть глаза и представить, что это сон.

Никаких радостных чувств по поводу своего прибытия на "свободную землю" юноша не испытал. Наоборот, с этого утра он почувствовал необъяснимую тяжесть, сдавившую его грудь и больше никогда не отпускавшую.

Перекусив гнусным гостиничным завтраком, Дима отправился искать работу. Он уже обошёл почти всех приятелей Давида: работы не было… Здесь крутились даже калифорнийские ребята в надежде подработать на Брайтоне, поскольку дома совсем туго с работой…

Языковых проблем Дима не испытывал, поскольку говорили все вокруг исключительно по-русски. Местные жители расспрашивали его о Москве, о ценах, о которых, впрочем, были осведомлены не хуже его, только что оттуда приехавшего.

С тёмной вьющейся шевелюрой, Дмитрий выдавал себя за еврея. Но и это мало помогало… У него не было ни рекомендаций, ни друзей, одни имена которых открывали дорогу в эмигрантскую среду. Дима не находил ни сочувствия, ни жалости, ни понимания с их стороны — только равнодушие…

Вернувшись вечером ни с чем к себе в "номер", Дима раскупорил бутылку родной "Столичной" и с жадностью махнул рюмку. Тут же рядом появился Давид.

— Горе заливаешь или за счастье выпиваешь? — спросил он с акцентом, который присутствовал почти у всех местных.

— Какое уж тут счастье… — уныло отозвался юноша. Не отрываясь от рюмки, он налил Давиду.

— Ты не грусти, парень, — успокоил хозяин, закусывая московскими шпротами. — Привыкнешь! Не ты — первый, не ты — п а следний…

Там, в Москве, Америка мне представлялась сказкой… Я мечтал день и ночь, как попаду в Нью-йорк, начну жить по-настоящему: свой дом, шикарная машина, воскресная прогулка на яхте по Гудзону…

Давид курил, ничего не отвечая. Прошло минут пять, когда он оторвался от собственных мыслей и вспомнил про собеседника.

Да, парень, я тоже мечтал! Уехал в 70-х… Всё было: трёхкомнатная квартира в Измай— лово, машина "Жигули", дача с а всем рядом с М а сквой, в Кр а тово… Жена — директор универс а ма — всегда полный х а л а дильник деликатесов. Жили-не тужили, каждый день, как праздник! Эх, что толку всп а минать…

Молча раскупорили они следующую бутылку. Приятное тепло разлилось по телу и Диме показалось, что, пожалуй, не всё так уж плохо. Вот Давид жалуется на жизнь, а ведь нехило устроился — своя гостиница, пусть плохенькая, но всё же — настоящий капиталист…

"И у меня всё будет о-кей! Не сразу, конечно, не сегодня… Завтра, а оно обязательно наступит, непременно принесёт что-то хорошее. Я уверен! "— подумал Дима, засыпая.

А назавтра всё повторилось сначала: бездарный день и долгий вечер в душной грязной комнатке с родной бутылкой водки и Давидом, который тоже стал уже почти родным.

Сестра у меня здесь… Дура! — со злостью рассказывал Давид. — Всё письма в М а скву нам писала, как здорово ей здесь… Яркие ф а т а графии, заграничные а ткрытки по праздникам — всё к себе звала! Вот я и клюнул на приманку… Приехал — понял, что это ей разн аа бразия зах а телось: она тут с тоски загиб а лась, вот и решила, что с нами веселее станет… А я, как дур а чок, поманили — прибежал… Теперь от эт а го загр а ничного "рая" вот лечусь… Нашей р а дной… П а нимаешь? Не выпью рюмку на ночь — не засну, хоть режь меня… Эт а внешне вроде всё кл а ссно! Ты же видишь: у меня свой бизнес, х а рошая машина, у жены — тоже машина, дети в школу ходят американскую… А деваю их лучше всех и д а роже всех, чтоб не чувствовали себя а бделёнными. Да, внешне всё о"кей! А что делать было, жить как-то надо, раз приехал… Вот кручусь уже скоро вт а рой десяток здесь без радости и без отдыха. А внутри, понимаешь, пустота… Тухло всё. Ничему не рад, ничего не х а чу. Даже жить не х а чу, п а веришь? Так-то, д а рогой мой мальчик…