Андрей Константинов - Перезагрузка

Петрухин не сдержал усмешки:

– Как любил говаривать один мой знакомый уркаган: «При нашей-то бедности откель такие нежности?»

– Вот-вот… Но окончательно меня убило в ней вот что: однажды зашел у нас с Лисичкой разговор о будущем нашего сына, нашего Никиты…

– Позвольте! А разве вашего общего ребенка не Валерой зовут?

Старовойтов болезненно поморщился:

– Вы прекрасно осведомлены, господа. И абсолютно правы. Но дело в том, что изначально сына своего я Никиткой хотел назвать. И Таня моя мне в этом не перечила. А напротив, говорила: да-да, конечно. Обязательно будет у нас Никита Владимирович… Но потом все сумела повернуть по-своему. Причем так, что я даже и не заметил… Так вот, зашел у нас разговор о будущем Никиты. Который в итоге стал Валерой. Вот Лисонька однажды и говорит мне, эдак мурлыча: сынок наш будет такой, он будет сякой, он получит Нобелевскую премию. Я отвечаю: при чем здесь Нобелевская премия? Был бы человеком. …Э-э, говорит моя Таня, человеков вокруг – тьма. Об них ноги вытирают. Быть человеком – все равно что быть ковриком. Пройдут по тебе – и не заметят. В жизни нужно добиться такого положения, чтобы это ты мог о других ноги вытирать… Ой, говорю, Тань, с душком философия-то… Да и вообще, говорю, пусть парень сам свою жизнь строит… Нет, говорит она. На самотек пускать ничего нельзя. Настоящего победителя надо строить!.. Постой-постой, говорю! А если он сам не захочет? А если он, не дай-то боже, родится как у Кати девочка?.. А у Кати – это сестра моя двоюродная – девочка родилась ненормальная, даун. А-а, говорит моя Таня, как у Кати? Таких, как у Кати, и из роддома брать незачем. На них время тратить – нерационально, бессмысленно. Таких надо ОТБРАКОВЫВАТЬ!

– Что с ними надо делать? – не поверив своим ушам, переспросил Купцов.

– Во-от! У вас, Леонид, реакция абсолютно правильная! Представляете?! Отбраковывать! Меня аж передернуло всего… Вот тогда я первый раз что-то про нее понял. Впрочем, тут же убедил себя, что не так, что я неправ. Лиса всегда умела добиваться нужного эффекта. – Художник потянулся за коньячной фляжкой. – Умела закомпостировать мозги. Причем сделать это так, что ты ей верил. Себе не верил, а ей – верил…

В общей сложности они проговорили со Старовойтовым около двух часов и расстались почти приятелями. Напоследок, прощаясь, дали совет: пистолета с собой не носить. Тот согласился: дескать, да, не будет. Вот только у партнеров осталось четкое мнение, что будет, и за милую душу…

– …Похоже, один кружочек в своей схеме ты с легким сердцем можешь перечеркнуть, – сказал Купцов напарнику, после того как они вышли из подъезда и с наслаждением вдохнули свежего, не в пример затхло-пропитой атмосфере жилища художника, воздуха. – Старик Пикассо вне подозрений.

– Так-то оно так… Но ты забываешь, что есть еще и новая жена Старовойтова. Она, кстати, моложе господина художника на семнадцать лет. Тоже, знаешь ли, фактик многозначительный. Наводит на некоторые не особо глыбкие мысли.

– А смысл? Какой ей смысл давить на Лису?

Дмитрий пожал плечами:

– Например, ревность. Банальная бабская ревность.

– Мне кажется, Старовойтов не давал таких оснований. Он, если я понял его правильно, с Лисой контактов в настоящее время не имеет.

– В общепринятом смысле – да. Он не ездит к своей Лисичке трахаться, не пишет ее портретов. Но он вполне мог в нетрезвом состоянии рассказать своей новой благоверной то же, что и нам. На тему: стерва, блядь, но я все еще ее люблю… Вот тебе и ревность. Да еще скрытая, загнанная внутрь. Что само по себе, ежели мерить в тротилах – динамит, «молотов-коктейль»!

– М-да… Сермяга в твоих рассуждениях, положим, есть.

– Ох ты?.. Ну и на том спасибо. Другое дело, что это всего лишь одна из версий. Более того, теперь, когда я услышал рассказ господина художника, думаю, врагов у Лисы может быть гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд.

– Но нам, к сожалению, нужен только один.

Петрухин прикурил, помолчал, глядя на Купцова сквозь дым, и кивнул:

– Правильно, один. Но!.. Озлобленный настолько, что прислал киллера. Это не может быть случайный человек… Это кто-то из ближнего круга… Да, так что у нас с распечатками, Леня?

– Я с утра созванивался со Свириденко. Он сказал: как только, так сразу. У них там сейчас… короче, все довольно сложно.

– А раньше, значится, легко было?

– По ходу – да. Теперь же «процесс организационно-управленческих и структурных изменений в МВД России переходит в новую фазу, а потому требует более глубоких качественных и системных преобразований». Со всеми вытекающими.