Андрей Константинов - Перезагрузка

– К сожалению, не готов еще план, Иван Иваныч, – развел руками Петрухин. Первым оправившийся от шока, вызванного идиотским лобовым вопросом товарища экс-полковника. – Мы ведь с коллегой… э-э-э-э… только-только приступили к работе.

– Ага… ну конечно. Дубинками легче махать, чем СИСТЕМНО к делу подойти, – спокойно, начальственно заметил Комаров.

– Ну кое-что мы все-таки сделали, Иван Иваныч.

– Любопытно. И что же… кхе… конкретно?

– Да вот, например, провели проверку личного состава на возможное наличие былых судимостей.

– Ну я эту проверку давно провел.

– Вот так?

– Вот так. Это же, голубчик, азы оперативной работы, – снисходительно разжевал Комаров.

– Понятно. Но мы с Дмитрием Борисычем обратили внимание, что среди персонала довольно много людей с судимостями, – уточнил Купцов.

– А кто? Водители да грузчики. Так с них какой спрос?

– Согласен. Ящики таскать можно и с судимостью.

– Ну вот видите, – очень быстро обрел прежнюю уверенность и вальяжность экс-полковник. – Шофера да грузчики… а среди среднего и старшего звена судимых, товарищи офицеры, нет. Так что вы впустую время потратили. И все потому, что вовремя не представились мне… Дисциплинка!

– Да-да. Вы правы, Иван Иваныч… А Фельцман? – почти равнодушно спросил Леонид, но экс-полковник сразу понял: вот он, капкан-то.

– Фельцман?.. – как бы удивленно, как бы припоминая, переспросил Комаров.

– Он самый. Как же вы Фельцмана-то упустили?

– А что Фельцман? Он всего лишь компьютерщик. Технический, так сказать, персонал.

– Оно-то так, да не совсем. Фельцман чуть ли не единственный имеет неограниченный доступ к серверу, а следовательно – ко всем файлам сотрудников. Фактически он знает больше, чем любой другой сотрудник фирмы.

– Кхе… Ну и какой же вывод вы, господин Купцов, из этого делаете?

– Сначала, Иван Иваныч, я подумал, что это ошибка. Небрежность, если угодно. А потом…

– Что?

– Потом я узнал, что Фельцман – гражданский муж вашей племянницы. По нашим временам, с его вольными нравами, получается фактически прямой ваш родственник.

«Вон он, капкан-то! – с тоской подумал Комаров. – Подставили, подставили с этим еврейским бойфрендом. И ведь как знал, что нельзя устраивать Изю! Как в воду смотрел. Ай, капкан!» О том, что, помимо прочего, он поставил Фельцману задачу регулярно мониторить электронную корреспонденцию топ-менеджмента фирмы на предмет возможного бизнес-компромата и прочих внеслужебных пикантностей (так, на «авось-пригодится» на всякий случай!), Иван Иванович сейчас старался даже не думать.

– Изя Фельцман, – словно бы с сомнением переспросил Комаров, – мой родственник?

Леонид молча положил на стол лист бумаги.

Иван Иванович бумагу взял, надел очки. Прочитал быстро, швырнул лист обратно:

– Ловкие вы ребята. В фирме без году неделя, а уже сожрать хотите?.. Копаете под меня, подсиживаете?

– Ни в коей мере.

– А это в таком разе что? – Иван Иванович сердито кивнул на бумагу. – Явный подкоп под меня.

– Мы, Иван Иваныч, вовсе не хотим занять ваше место. Оно нам не нужно, – четко, с расстановочкой произнес Петрухин. Экс-полковник внимал ему, тревожно оттопырив нижнюю губу. – Мы всего лишь хотим, чтобы вы нам не мешали.

– Меня на эту работу пригласил лично Брю… Виктор Альбертович, – с достоинством парировал Комаров.

– Мы знаем, полковник, что тебя пригласил Брюнет, – согласился Дмитрий. – Потому и говорим с тобой уважительно. Иначе ты бы уже сейчас собрал монатки и покинул этот кабинет.

– А ты уверен? – с вызовом поинтересовался Иван Иванович.

– Нет, не уверен. Не могу исключить, что Брюнета более устроит компромисс, и он решит не замечать твоих, полковник, шалостей.

– Это каких же шалостей?

– Истории с Фельцманом – раз. Лохотронщиков – два.

– Лохотронщиков я пресек и выставил с объекта.

– С лохотронщиков ты, Иван Иваныч, получал долю.

– Это, господин Петрухин, еще доказать надо.

– Не надо… Иваныч… не надо. Мне Брюнет поверит на слово. А если и этого будет мало, мы с Леонидом Николаевичем проведем глубокую проверку твоей так называемой работы и, как ты сам понимаешь, что-нибудь обязательно найдем… И тогда – извини.

Комаров сердито скомкал лист бумаги, который подал ему Леонид.

– Зачем вы ко мне явились?

– Помилуйте! – удивился Купцов. – Вы сами нас вызвали.

Бумажный комок пролетел через кабинет и упал в корзину для мусора.