Николай Зорин - Программист жизни

Вызволил меня из темницы Серега Битов, в прошлом – мой однокурсник, а в настоящем – следователь прокуратуры. Как только утром он пришел на работу, как только узнал последние новости, так сразу и начал действовать. Через час я был на свободе. Честно говоря, на это и рассчитывал, поэтому не сильно расстроился, когда меня препроводили в КПЗ, понимал, что надолго там не задержусь. Единственно, что меня угнетало, – Полина. Но тут я надеялся на Людочку. В критических ситуациях эта несуразная в обычное время особа проявляла себя с самой лучшей стороны. Она могла и утешить, и отвлечь от неправильных мыслей.

Серега меня спас, но был очень разгневан, обругал дураком (может, мне не нужно было перед оперативниками роль играть, просто проявить свою истинную сущность?) за то, что не позвонил ему ночью, и потребовал, чтобы от этого дела держался как можно дальше. Но я и так не собирался заниматься убийством Сотникова. Зачем? Он ведь не стал моим клиентом. И потому с чистой совестью пообещал Сереге, что никуда не влезу. Ну разве я знал тогда, что уже на следующий день нарушу это обещание?

Кстати, в том, что я стал клятвопреступником, виновата Полина. Это она разожгла во мне то непреодолимое любопытство.

Домой я приехал в одиннадцать. Полина и Людочка встретили меня так, будто я не ночь отсутствовал, а целый год пропадал на войне. Сестрица наполнила для меня ванну с какими-то особыми благовониями (мне, впрочем, они не показались благом), накормила завтраком, больше напоминающим обед у Пантагрюэля, и все причитала и хлопотала. К счастью, Людочкин самолет вылетал в два часа дня, а до этого ей еще нужно было заехать в агентство и сдать наши путевки. Поэтому сильно утомить она не успела: в самом начале первого я посадил ее в такси, мы расцеловались, и она отбыла.

Наконец-то мы с Полиной остались вдвоем. В агентство решили сегодня не ехать. Если кому-нибудь срочно понадобятся наши услуги, позвонят на домашний. Я принес трубку радиотелефона в спальню, и мы легли спать – ночка выдалась и у меня, и у нее бодрствующая.

Проснулись уже под вечер. Поужинали. И тут Полина устроила мне настоящий допрос: что совпало, а что не совпало из ее видений. Но главным образом ее интересовало, какое впечатление на меня произвела фотография Алевтины. К этому она возвращалась снова и снова.

– Да никакого впечатления не произвела! – уверял ее я и не мог уверить.

– А тебе не показалось, что ты этот фотопортрет видел раньше?

– Не показалось!

– Странно.

Я говорил вполне искренне, но почему-то с каждым новым ее вопросом мой голос начинал звучать все фальшивее и фальшивее. Она мне не верила. Да в конце концов я и сам себе перестал верить. Мне стало казаться, что действительно где-то когда-то видел лицо Алевтины. Но где и когда?

Я перебирал в памяти различные эпизоды жизни, так или иначе связанные с женщинами, но это лицо всплывать не желало. И все же… Чем больше думал, чем мучительнее пытался вспомнить, тем больше мне начинало казаться, что я был знаком с Алевтиной. Ее лицо стояло перед глазами и не желало отпускать.

Да нет, не знал я ее, просто на меня подействовала история, рассказанная Полиной: в ее видениях эта женщина для меня много значила, но дело в том, что история эта не моя. А чья? Повзрослевшего Стаса? Ну нет, нет, не стоит начинать все сначала, Стас погиб много лет назад, а та фотография – безумные опыты больного человека. Это определено и доказано. К тому же первая часть видений уже сбылась: врач-нарколог Сотников был убит, причем обстоятельства и детали убийства почти полностью совпали. Значит, видение касалось именно меня. И, чтобы не сбылось все остальное, я должен выбросить из головы эту историю, поскорее забыть, а главное – держаться от Алевтины как можно дальше. И все же… Промучившись вечер и ночь – снова бессонную, – я принял самое глупое, самое невозможное решение: встретиться с Алевтиной.

Впрочем, того, чего боится Полина, произойти не может. Я не влюблюсь в эту женщину. Даже смешно подумать! И встретиться с Алевтиной собираюсь вовсе не потому, что она меня заинтересовала. Просто мне нужно проверить одну вещь. Полина, передавая свои видения, говорила, что Алевтина работает в магазине оргтехники. Так вот, мне почему-то представилось, что это тот самый магазин, к которому привел меня Борис. И если я прав, то тогда… Что тогда, я не знал, но во мне опять начала зарождаться дурацкая надежда.

Утром, ощущая, что совершаю подлый поступок, я сказал Полине, что собираюсь купить себе новый телефон.