Вячеслав Белоусов - Коварная дама треф

— Лаврушка! — толкнула его в бок Варька. — Лаврушка! Что с тобой? Очнись! Ты спишь!

— Что? — действительно, словно со сна, очнулся он от воспоминаний. — Что случилось?

— Свет погас! Смотри! — Варька замахала рукой на окно верхнего этажа.

Мрачный дом снова почернел и погрузился в прежний свой сон.

— Давай уйдем отсюда, — потащил он за собой Варьку со скамейки.

— Куда? — не сразу поняла она, упираясь. — Ты же хотел встретиться?

— Пойдем, пойдем! Быстрей, — увлек он ее к углу дома и прячась за ближайшее дерево.

— У нас будет время пообщаться. Пока поглядим. Ты любишь сюрпризы?

— С чего это ты?

— Полночный сюрприз, — ухмыльнулся Лаврентий. — Сейчас мы их напугаем.

Из подъезда вышел Димыч. Его Лавр узнал сразу. Днем или ночью, в толпе или нарядившись, как клоун в цирке, тот промелькнуть неузнаваемым не мог. Борода выдавала верного дружка.

— Не спеши, — шепнул в ухо Варьке Лаврентий, та готова была уже выскочить из засады.

— Всех ждешь? — прыснула она.

— Не время.

Гардов между тем постоял, прислушался, поглазел по сторонам, сунул руки в карманы и заторопился по дороге, больше не поднимая головы, никого не дожидаясь.

— Эй! — почти крикнул ему вслед Лаврентий, но крик замер в горле, так и не огласив двор, а сам Лаврентий застыл как каменный, не веря своим глазам.

Из подъезда выскочила, прямо выпрыгнула, как это она одна могла делать, Инка Забурунова! Она так же поплясала, покружилась на одном месте, словно выполняя заученную команду, оглянулась по сторонам, хлопнула себя ладошками по бедрам, обтянутым дырявыми джинсами, и бодро поскакала со двора в противоположную от Димыча сторону. Когда она шмыганула мимо их дерева и скрылась за углом, Варька живо ткнула его в бок локтем, повела носом и не стерпела:

— А я что говорила? «Пани Валевска»! [16] «Пани Валевски» — популярные в то время духи у женщин. Учись, доктор!

Только полное отупение спасло Лаврентия от непоправимого — он готов уже было броситься за Забуруновой, но из подъезда неторопливо вышел «ушастый». Он постоял, походил, задумчиво поглядывая на темное окно дома, достал сигареты и присел на скрипнувшую под ним скамейку.

Лаврентий зажал Варьке рот и тихо увлек ее за собой, прочь от загадочного дома.

В таких случаях хочется сказать что-то яркое и многозначительное. Обычно, если от души, то что-то вроде: «ну вот, пожалуйста… твою мать!», вставив наиболее подходящее слово… А получается глупо и невразумительно. Я не исключение. Как ни прыгай через дерьмо, которым тебя со всех сторон обложили, хоть будь ты о трех ногах, обязательно вляпаешься.

Теперь ломаю голову, что лучше? То, что залетел в самом начале и судьба оставила время исправить ошибку или уже не выбраться?.. Кажется, время есть, тем более если рассуждать могу без суеты. Поэтому первое, что сделал, как учил ныне покойный славный следак Денисов, попробовал отсудить пылающий мозг.

Разложим все по полочкам… Хотя и взволновал меня всполошившийся Течулин, взвинтил, что называется, нервы, я не помчался сломя голову в «белый лебедь». Это уже верный ход. Потому что не к лицу прокурору района по каждому поводу в тюрьму бегать, да еще когда только что арестованный пальчиком поманил. Я его туда не уговаривал, не загонял. Сам залез.

Второе. Если с его стороны самооговор, как Александр кричал, выпучив глаза, его никто на это не подговаривал. Мы с ним беседовали за милую душу, слово, так сказать, за слово, я-то вообще, по правде сказать, любитель в таких случаях в большого слушателя превращаться. История трагическая, довольно жизненная, в некотором роде для мужского пола поучительная, как здесь не заслушаешься. К тому же очень чувствительная, можно отметить, романтичная: единственный верный друг, с которым всю жизнь рука об руку да которого все время тащил за собой, человеком сделал, а он тебе и нагадил в самую что ни на есть шляпу. Трогает? Ну как же! Очень даже впечатляет.

Третье. Зубров — человек от сохи, на земле вырос; ордена, грамоты, почет и блеск — это все мишура, это побочное, второстепенное; он на земле у себя дома, его судьба ласкает, все привык делать один раз, потом не переделывать: учился, служил, «нюхал демократию в составе ограниченного контингента войск, которые на танках в Праге спесь некоторым сбивали» — это его слова в его же откровениях, я за язык не тащил. Женился по любви и «Настене» своей, как он ее именовал, наклепал троих, один другого меньше. У него, как в сказке, — загадал желание, оно и исполняется. Так всю жизнь и везло. Этот везунчик со своими чудными лошадьми в Европу ездил, найдите такого в области! Нет. Он врать не умеет, научить не успели, да и незачем. Я же отмечал его удивительное качество — ему судьба везде орлом монету показывала. Он членом райкома, не думая о выгоде, стал. Куда уж тут!