Дмитрий Федотов - Поединок отражений

– Котов, это ты?

– Да-да, Ксюша, – я поспешно поднял трубку и прокашлялся, потому что в глотке стало сухо, как в Сахаре. – Извини, но у меня нет другого выхода, как снова обратиться к тебе…

– Мы же договорились…

– Прости, но ближе тебя у меня уже три дня никого нет, – в отчаянии ляпнул я, опасаясь, что не успею ей все объяснить. – Это не шутка и не розыгрыш, Ксения Олеговна. Если мы сейчас не договоримся и не объединимся, у нас может не быть завтра !..

Я замолчал и даже зажмурился в ожидании ответа, но Меньшикова упорно молчала, и когда она наконец заговорила, мне показалось, что я успел прожить не одну тысячу жизней. Собственно, Ксения произнесла только одно слово:

– Приезжай.

И я понял, что спасен!

Она действительно встретила меня в коротком атласно-золотистом халатике, только волосы успела забрать в высокий греческий хвост, скрепив их костяным гребнем в форме львиной лапы. Однако, несмотря на несколько провокационный внешний вид, вела себя Ксения подчеркнуто холодно и настороженно. Никак не отреагировав на дружеский поцелуй в щечку, она круто развернулась и пошла в глубину квартиры, бросив через плечо:

– Проходи в зал.

Я молча повиновался, разувшись и повесив куртку на развесистые рога изюбря в углу прихожей. Гостиная действительно оказалась залом как по размерам, так и по убранству. Вся обстановка имела стилизацию под эпоху времен короля Артура Пендрагона – этакий Камелот в миниатюре: объемные стенные панели имели вид грубой каменной кладки с вбитыми в щели коваными светильниками в форме драконьих лап, поддерживающих большие плоские чаши с плавающими в них горящими масляными фитилями; половину одной из стен занимала разверстая пасть гигантского камина, в котором трещало и исходило кровавым пламенем целое бревно; высокое стрельчатое окно с абстрактной витой решеткой было на треть прикрыто тяжелой атласной занавесью какого-то неопределенного цвета, а напротив камина раскинулось низкое квадратное ложе, застланное шкурой неизвестного животного с раскиданными по ней тоже атласными подушками. Над ложем в центре стены висело огромное овальное и, по-видимому, бронзовое зеркало, в котором не отражалось ничего, кроме мутных красноватых отсветов. Весь пол в этом странном и мрачном помещении был выложен каменной мозаикой в виде древних кельтских символов, из которых я смог признать только «солнечный крест». Против ожидания плиты пола оказались теплыми и приятными на ощупь для уставших от обуви ног.

Я подошел к стоявшему возле камина низкому столику в форме прямоугольной каменной плиты, на которой стояли чаша с фруктами и несколько бутылок и бокалов самой современной внешности, и налил себе густого янтарного хереса. Потягивая терпкий душистый напиток, я медленно обошел весь зал и присел на край роскошного варварского ложа, размышляя над физическими параметрами помещения, явно превышавшими реально допустимые в пределах здания размеры. Как и в случае с квартирой Золотарева, здесь применялись некие незнакомые мне магические операторы, изменяющие характеристики пространства. Вот только зачем?

– Чтобы постоянно ощущать свою Силу, – сказала Ксения, возникая возле каминного столика и наливая в высокий бокал рубиновое вино из пузатой бутылки с облитым сургучом горлышком.

– Я что-то пропустил или ты пользуешься телепатией?

– Да ты же шумишь в эфире, как старый радиоприемник! – соизволила наконец улыбнуться она, присаживаясь на ложе в метре от меня и демонстративно вытягивая стройные обнаженные ноги. – Если ты собираешься пожить еще какое-то время, тебе надо срочно учиться молчать .

– Кстати о жизни, – я сделал вид, что поглощен зрелищем пылающего камина. – Ты уже в курсе, что на меня открыта безлицензионная охота?

– Что ты имеешь в виду? – в голосе Ксении прозвучала неподдельная настороженность, которой я не ожидал, и это вселило в меня новую надежду, что я не ошибся в своих ощущениях относительно нее.

– За последние шесть дней на меня, по моим подсчетам, было совершено четыре покушения, правда, пока без особого успеха, – я небрежно махнул рукой, хотя на самом деле внутри все звенело от напряжения, которое не мог снять даже выпитый херес.

– А по-моему, три, – Ксения полуповернулась ко мне, облокотившись левой рукой на подушку и удерживая правую с бокалом перед собой.

При этом и без того короткая пола халатика приподнялась еще выше, фактически превысив все мыслимые пределы. Это была явная провокация, но я по-прежнему не мог понять – зачем? Ведь выгнала в прошлый раз совершенно однозначно! В такой ситуации лучше не предпринимать ничего. Поэтому я встал, подошел к столику и вновь наполнил опустевший бокал хересом. Сделав приличный глоток, медленно повернулся к ней и почти спокойно сказал: