Дмитрий Федотов - Поединок отражений

– Почему? – немедленно подобрался он, почуяв приближение тайны, из которой, видимо, собирался извлечь кое-что полезное и для себя.

– Потому что это стало бы опасным и для тебя, – веско ответил я. – И следующий таксофон или столб оказались бы твоими.

– Темнишь, Димоген! – процедил в миг преобразившийся Полосухин. От длинного и нескладного великовозрастного балбеса с дурацкой улыбкой на лице не осталось и следа. Теперь напротив меня сидел матерый, битый жизнью волчара – стремительный и беспощадный. – Кто на тебя наехал, говори!

– Послушай, Василий Вилорович, – я постарался аккуратно разорвать дружескую дистанцию, – даже если бы я знал, то тебе не сказал бы. Не в моих правилах подставлять друзей. Но я пока действительно не знаю, кто это. Могу только предполагать, но даже предположения мои могут негативно отразиться на твоем здоровье, а я этого не хочу. Так что давай договоримся: если мне понадобится твоя помощь, я позвоню. Дай мне свой мобильник, а я тебе – свой…

– Ладно, – немного поиграв желваками, согласился Васька. – Верю. Записывай: 613–777.

– Порядок. А мой – 599–600.

– Крутой номер! – не удержавшись, цокнул языком Полосухин.

– А то!.. – улыбнулся я и тут же серьезно добавил. – Только про свои наблюдения – никому!

– Не учите меня жить! – Передо мной снова оказался прежний Полосатый, бывший однокурсник и соратник по ночным приключениям на дискотеках. Я полез было за бумажником, чтобы расплатиться, но Васька барским жестом остановил мою руку. – Оставь, Димыч, сегодня – за счет заведения. Бывай! – и он неожиданно легкой и пружинистой походкой удалился в сторону служебной двери в дальнем конце зала.

Я посмотрел сквозь стеклянную стену на улицу и убедился, что дождь наконец-то закончился. И в этот момент проснулся мой мобильник. Вместо номера определитель выдал аж целых десять «шестерок». Чувство опасности промолчало, и я, пожав плечами, нажал кнопку ответа.

– Котов слушает.

В трубке что-то зашуршало, послышался тонкий свист и какой-то неживой, лязгающий голос медленно произнес:

– Не ходи в «Световид». Не надо…

На меня вдруг накатила веселая злость: вспомнился знаменитый и единственный в своем роде российский вестерн конца шестидесятых годов прошлого столетия «Белое солнце пустыни».

– Зачем ты пытался убить меня, Саид? – поинтересовался я голосом киношного басмача.

Я все еще был уверен, что это чей-то розыгрыш.

– Ты ничего не сможешь сделать, а женщина Ксения умрет, – снова проскрипело в трубке, как по ржавому железу.

Теперь я уже не был уверен, что меня разыгрывают. Никто не знал про мою встречу с Меньшиковой. По крайней мере, никто из людей. От этой мысли меня вновь прошиб пот и стянуло льдом затылок. Блин! Да что же это такое?! Неужели все начинается по новой?! Опять явился по мою душу черный мадхъя? Неужели я обречен всю оставшуюся жизнь воевать с этой нечистью и ради чего?.. Ну нет, врешь – не возьмешь! Вот теперь-то я уж точно пойду до конца, хотя бы для того, чтобы раз и навсегда отбить у тебя охоту совать нос в мои дела, Нурия Саликбекова!

– Эй, шутник! – прорычал я в трубку. – Я поеду в «Световид». А если что-нибудь случится с Ксенией Меньшиковой, я тебя из-под земли достану!

Но ответом мне были лишь короткие гудки. Ярость поднималась изнутри меня, грозя затопить сознание мутной водой отчаянной решимости, а это было сейчас очень опасно, и потому я сжал зубы, глубоко вдохнул в три приема по технике тайцзи и сложил пальцы в мудру Земли, восстанавливающую внутренний энергетический потенциал организма и защищающую от внешних негативных энергоинформационных воздействий. Эффект, как всегда, не замедлил сказаться буквально через пару минут: в душе наступило светлое умиротворение, в сознании – ясность, и даже хмель выветрился.

Просветленный, я двинулся к выходу из бистро, и тут опять запел мобильник. Но на этот раз номер высветился знакомый – звонил Берест.

– Привет, родственник. Как самочувствие?

Это было новостью: что-то не припомню, чтобы Николай интересовался моим самочувствием.

– Вашими молитвами, комиссар, – ответил я осторожно. – А что случилось?

– Ну, пока ничего. – Берест явно мучился вопросом: сообщать или не сообщать мне приготовленную информацию. – Короче, твою «телегу» я отправил в ремонт на нашу станцию техобслуживания, а пока, так и быть, выделю тебе колеса из вторичного фонда. Можешь подъехать в управление и взять бежевую «хундайку» – во дворе стоит. Ключи и права – у дежурного.