Дмитрий Федотов - Поединок отражений

Поэтому, зная всю историю, я поспешил исправить неловкость и примирительно сказал:

– Извини, Васек, это я от неожиданности. Рад тебя видеть!

– Да уж, – хмыкнул он, – в большом городе живем: времени на встречи со старыми друзьями совсем нету. А ведь в бистро регулярно ходишь!

– Ну, и ты, Васек, знаешь, где я работаю и где отдыхаю…

– Так ты, Димоген, кто? – немедленно надулся этот прохиндей. – Журналист, любитель «жареного». А я?..

– А ты, Полосатый, всего лишь слегка отмытая цыганская рожа! – осадил я его, зная наперед, что если Ваську не остановить сразу, ссора неизбежна: уж больно он любил кичиться своим новым положением, которого достиг исключительно самостоятельно. – И не продолжай, пожалуйста! А то ведь… тебе ли не знать силы печатного слова?

– Ты чего, Димыч? – тут же пошел на попятную Полосухин. – Я же пошутил…

– Я тоже…

– Ну и ладненько! – снова расцвел Васька и щелкнул пальцами, подзывая пронырливую смазливую официанточку: любил господин Полосухин смолоду, что и говорить, миниатюрный, но фигуристый, женский пол, потому и реализовал свою мечту, лично проводя отбор обслуги для бистро вплоть до уборщиц.

Девчонка мгновенно выставила на стол перед своим благодетелем запотевший стакан «Пади» и мисочку с очищенными кедровыми орешками.

– Люди бают, у тебя давеча неприятность приключилась аккурат возле моего заведения? – спросил Васька, переходя на любимый, как он выражался, «народный диалект».

– Да уж, – кивнул я, принимаясь за свой стакан, – врагу не пожелаешь такого глупого положения…

– М-да, – Полосухин задумчиво кинул в рот щепоть орешков, запил глотком «Пади». – Неладно, ежели человек правду речет, а его во лжи уличают.

Я едва снова не поперхнулся коктейлем от неожиданности и мгновенно подобрался, не подавая виду. Получается, Васька встретился со мной не случайно, а ждал здесь специально, вычислив с цыганской прозорливостью мои дальнейшие шаги. Знал господин Полосухин что-то весьма важное для меня. И для него, разумеется, потому что бывшего однокурсника я мог бы заподозрить в чем угодно, но только не в альтруизме.

– Но есть все же правда в мире сем, – продолжал вещать Василий, войдя в образ и не забывая прихлебывать из стакана. – И вошла она в уста человека гордого, но честного!

– Господин Полосухин, ау! – позвал я, буквально вспотев от предчувствия. – Давай по-простому, а? Ты видел того психа, что мне под колеса кинулся, да?

– Видел, – сказал Васька уже совершенно будничным тоном и высыпал остатки орешков из мисочки прямо в рот. – И не псих он вовсе был, а… не знаю кто, – продолжил он, с аппетитом чавкая.

– Почему ты так решил? – холодный ветерок опасности снова пощекотал мне затылок.

– Потому что этот парень ждал тебя, – заявил бывший однокурсник, сохраняя на физиономии простодушную улыбку, но взгляд у него при этом был жестким и сосредоточенным. – Он маячил у меня под окнами минут десять. И обратил я на него внимание именно потому, что выглядело сие подозрительно: стоит человек под проливным дождем без зонтика и даже укрыться не пытается – странно!

– Что ж тут странного? – Я по своей извечной привычке уже рассуждал вслух. – Ну, любит человек под дождем гулять, особенно под летним, проливным.

– Так ведь не гулял он. – Васька взял свой стакан, повертел его в ловких длинных пальцах, но пить не стал и поставил обратно на стол. – Он именно ждал! Просто стоял столбом возле таксофона и на дождь не обращал никакого внимания. А когда появился ты, он буквально рванулся на дорогу, будто стометровку решил освоить. – Полосухин все же не выдержал и отхлебнул коктейля, покрутил головой, вспоминая, и продолжил: – А вот дальше, Димыч, я тоже ничего не пойму. Вроде я на пару секунд отвлекся от него на твой финиш в будку, и за это ничтожное время он умудрился исчезнуть! Но проспект-то здесь метров тридцать поперек будет?..

– Значит, он должен был развить скорость порядка шестидесяти километров в час, чтобы добежать хотя бы до ближайшего подъезда на другой стороне проспекта, – подсчитал я и невольно поежился от ледяного дуновения в затылок. – Так не бывает!

– Не бывает, – согласился Василий и вперил в меня пронзительно-зеленый взгляд. – Мне почему-то кажется, Димыч, что ты знаешь, кто это был!

– Ей-богу, Васек, могу только догадываться, – честно сказал я. – Кстати, ты очень правильно сделал, что не вышел давеча и не рассказал «гаишникам» свои наблюдения.