Дмитрий Федотов - Они среди нас

– Разумеется, как всякий нормальный мужчина, – галантно осклабился Гурвич. – То, что произошло между нами, не имеет отношения к делу, поэтому, комиссар, я прошу разрешения не уточнять деталей…

– Допустим. Пока, – кивнул Николай и занялся своей трубкой.

– Спасибо. Так вот, утром я проснулся довольно поздно, по вполне понятным причинам. Анны уже рядом не было, я услышал ее голос, доносящийся из кухни и напевавший какую-то модную песенку, уловил запах свежемолотого кофе и только собрался вставать, как мне показалось, что слышу чьи-то шаги в соседней комнате. Но едва я прислушался, шаги стихли в коридоре, – Гурвич аккуратно загасил окурок в пепельнице и извлек из кармана мятную пастилку, кинул в рот.

– Вы проверили, кто это был? – поинтересовался Ракитин, тоже с легкой гримасой брезгливости наблюдавший за банкиром.

– Нет. Специально нет, – покачал красивой головой тот. – Правда, когда я вышел в коридор, направляясь в ванную, то увидел на пуфике под зеркалом весьма занятную игрушку, которой раньше вроде бы не было…

– Уж не куклу ли, часом, господин Гурвич? – у меня неприятно засосало под ложечкой, и появилось четкое ощущение тяжелого, недоброго взгляда в затылок, так что я с трудом подавил желание обернуться.

– Вы, как всегда, чертовски догадливы, мистер журналист! – язвительно отозвался этот «казанова». – Именно куклу. Кстати, очень похожую на Анну. Я даже подумал сначала, что кукла сделана на заказ. Знаете, есть такой модный вид искусства…

– И вы рассмотрели ее? – продолжал я расспрашивать, решив не обращать внимания на его укусы.

Сейчас мне было важнее выяснить, прав ли я в предположении о назначении этих кукол? Мысль об этом преследовала меня со вчерашнего дня, когда я увидел первую куклу – Светланы Величко, а дополнительный толчок к развитию мои размышления получили после «эпохального» инсайта Колобка насчет религии вуду…

– Конечно, я заинтересовался! – заметно оживился вдруг Гурвич, вытащил новую папиросу и принялся постукивать ею по коробке. – Я даже взял ее в руки и, вы не поверите, господа, мне показалось, что она теплая ! К тому же довольно тяжелая для своих размеров. Вы не в курсе, из чего сейчас делают куклы?

Мы с Ракитиным и Берестом переглянулись, и по молчаливому соглашению продолжил допрос Олег.

– Феликс Абрамович, а вы не пытались выяснить, откуда она у госпожи Закревской?

– Нет! – как-то странно дернулся тот и поспешно начал прикуривать папиросу. – То есть я собирался это сделать, но потом решил сначала принять душ и… – он запнулся на полуслове, еще больше сжался и даже снова побледнел, видимо, вспомнив дальнейшие события.

– Что с вами, Феликс Абрамович? – заметил его состояние и Берест. – Вам плохо?

– Н-нет, все в порядке. Теперь, – Гурвич уже справился с собой, глубоко затянулся и продолжал: – В общем, я думаю, это меня и спасло! Когда я минут через десять вышел из душа, то вдруг услышал стоны и хрипы, доносившиеся из гостиной, а потом и увидел… – он снова замолчал и сделал две-три затяжки. – Нет, господа, этого лучше не видеть! Там, в гостиной, на ковре Анна боролась с… сама с собой! Ну, то есть на Анну нападала женщина, как две капли воды похожая на нее! Копия!.. Я… я ничего не успел предпринять! Я был ошарашен и растерян! Я… я не знал, кому из них надо помогать!

– И никто из них не кричал и не звал на помощь? – уточнил Ракитин.

– В том-то и дело, что нет! – Гурвич в отчаянии сжал кулаки, позабыв про папиросу, и не заметил, что раздавил мундштук. – Одна из них ударила другую большим подсвечником – канделябром – по голове, и та, другая, упала на ковер, обливаясь кровью. Я не выдержал и вскрикнул. Тогда первая, я не знаю, была ли это Анна, обернулась и, улыбаясь, молча пошла на меня! Я отступил в коридор, и тут получил сильнейший удар сзади по голове!

– Значит, в квартире находился кто-то еще! – констатировал верный своему логическому кредо Берест.

– М-да, – хмыкнул Ракитин, – получается, что был. Но ведь мы у Закревской каждый сантиметр обнюхали! Никаких следов чужого присутствия!

– И тем не менее! – Николай, как всегда, был неумолим. – И что же было потом, господин Гурвич?

– Когда я очнулся, то в квартире, кроме мертвой Анны, никого не было, – уже как-то нехотя продолжал тот. – Голова моя буквально раскалывалась от боли, но крови я не обнаружил, только шишка изрядная. А дальше… Я подумал, что в убийстве заподозрят меня, и поэтому решил…

– …смыться! – снова не удержался я от комментария. – А проще говоря, струсил и бросил истекающую кровью женщину, с которой только что провел чудесную ночь! Идеальный поступок народного избранника!