Дмитрий Федотов - Они среди нас

Я тоже курил, неспешно прокручивая в уме варианты дальнейшего общения с этой юной Данаей, но все они почему-то, в конечном счете, неизбежно сводились к одному. А Настена тем временем расправилась с напитком и вновь повернулась ко мне.

– Хочешь, угадаю, о чем ты сейчас думал?.. Как бы переспать со мной и не заплатить!

– Да ну?! – притворство мое было явно преувеличенным. – А почему?

– А все мужики так думают!

– Н-да, наверное!.. Черт! Неужели?!.. Нет, не угадала.

– Ха! Так я и поверила!

– Вторая попытка…

– Ну-у, – брови домиком, губы бантиком, а в глазах зеленые бесенята, – может, кого из наших угрохали, а ты собираешь материал! – и она торжествующе-выжидательно впилась в меня глазами.

Бармен разрешился наконец двумя бокалами «Наяды» и даже соломинки не забыл.

– Почти, – я пригубил свою порцию. – Итак, Крошка, расскажи мне про Анну Закревскую…

Ход был рискованный, но оправданный: либо – десятка, либо – молоко. Ведь не тащить же ее сразу к себе! Там все равно уже никакого разговора не будет, а так – вдруг что-нибудь да наклюнется?

– Энни-Шоколадку? Классная «чапа»! А что, она кого-нибудь…

– Нет, ее…

– Чего-о?! – Крошка вытаращилась на меня так, будто я предложил ей переспать с крокодилом. – Ты хочешь сказать, что Энни…

– …больше нет, – от напряжения у меня заныл затылок и я вынужден был основательно приложиться к стакану. – Ее нашли часа три-четыре назад в собственной квартире с проломленным черепом и совершенно голую.

Я вдруг увидел, что Настя напугана. Причем жутко, до икоты. Реакция, как говорят психиатры, неадекватная, а следовательно, журналист Котов, ты просто обязан выяснить причину. Разумеется, любым законным способом.

– Она была твоей подругой?

– Что?.. Да нет, но… Конечно, она много делала для меня, помогала, а потом… А?!..

Крошку словно подменили: она вертелась на табурете, будто сидела на раскаленной сковородке, поминутно открывала и закрывала сумочку, вытащила сигарету, сломала ее в пальцах, уронила зажигалку, потом схватила бокал двумя руками и судорожно, захлебываясь, выпила одним духом. Теперь единственным желанием, ясно обозначившимся на ее хорошенькой мордашке, было убраться от меня куда подальше и побыстрее. Но – увы! – именно этого я сейчас и не мог ей позволить. Олег никогда не простил бы мне такого жеста, а уж тем более наш бравый комиссар. А «синяя птичка удачи» совсем не по правилам лупила крыльями и вот-вот была готова рвануть обратно к себе в поднебесье.

– Послушай, Настя, – я постарался вложить в голос все теплое и доброе, что еще оставалось в моей заскорузлой репортерской душе и даже по-отечески обнял девчонку за полные бархатные плечи, – я ведь только журналист, меня не интересуют подозреваемые или виновные, ни ты, ни кто другой. Мне важна суть дела – это мой хлеб, а сдавать вас органам – все равно, что отрезать от каравая вкусную поджаристую корочку, это не по-гурмански. Я прошу тебя помочь мне, лично. Официально – никаких имен и адресов. А потом мы с тобой вместе пройдем универсальный курс по восстановлению душевного равновесия у меня дома. Горячую ванну, вкусный чай, хорошую музыку и нежное обращение гарантирую. Договорились?..

Несмотря на мои заверения Крошку все еще трясло, поэтому я потребовал двойной бренди в мелкой фасовке, и лишь после такого курса терапии она оправилась настолько, что смогла, озираясь и помогая себе очередной порцией «Наяды», рассказать весьма занятную историю. Настолько занятную, что у меня мигом улетучились из головы все сладко-щемящие планы на продолжение нашего вечера. Пришлось спешно придумывать крутую историю о взимании долга чести с одного известного в городе господина и улететь из нежных девичьих рук скорбным ночным мотыльком.

Выбравшись из клуба в промозглую мутную тьму, я попытался связаться по мобильнику с Ракитиным, потом с Берестом, но ничего не вышло. Управленческие телефоны молчали, а мобильные просили оставить сообщение «после звукового сигнала» или перезвонить попозже. Учитывая, что было уже глубоко за полночь, я попросил Олега перезвонить мне утром по срочному делу и хотел было вернуться в клуб за Настей, но фривольное настроение куда-то пропало, вдруг накатила какая-то волчья тоска, которая нет-нет да и приходила с тех пор, как от меня «ушла» Ирина. Захотелось завыть на желтые пятна фонарей вдоль проспекта, и я пожалел, что не забрал свою «двадцатку» со стоянки возле городского управления криминальной полиции. Пришлось тащиться сквозь холодную колышущуюся мглу до троллейбусной остановки.