Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

– Когда придут крысы – имеет значение, прикрывает кто-то спину или нет, – серьезно ответил Марат. – Раз ты решил попробовать заработать свои нефтедоллары, я в доле. Выпускай меня из-за решетки!

Боб широко улыбнулся:

– Вот это я люблю. Честно говоря, если бы ты отказался, я серьезно подумал бы – не спрыгнуть ли по-тиху, пока есть возможность, – и он чуть хлопнул еще раз Марата правой рукой по левому плечу – с той стороны, где были ушиблены ребра.

Марат отпрянул и скривился:

– Вот что: сделай-ка мне тугую перевязку на ребра, и я еще денек лучше полежу в покое. Можешь сообщить прессе, что мне переломали ребра. Пусть крысы – на всякий случай – будут уверены, что я вышел из боевой формы.

– А как на самом деле?

– Тебя свалить еще сумею…

– Ой ли? – поморщился Боб, который не раз видел Марата в деле, но никогда не выходил с ним на спарринг.

Марат оглядел его мощную фигуру:

– Бороться я не стану, погашу издалека, без риска – и все. Убить легко, надежно отключить – сложнее, зафиксировать, оставив сознание, – нужны целые ребра…

– Ладно, посиди еще денек, отдохни. Я потребую, чтобы они просветили ребра рентгеном.

– Не надо. Я в этом деле опытный – есть одна или две трещины в хрящах, а рентген их все равно не покажет, – отказался Марат.

Боб снова постучал в дверь и потребовал бинты, желательно эластичные. Вскоре он уже натягивал тугую резину для шин из доставленной аптечки на ребра Марата. Занимаясь этим привычным для всякого спортсмена делом, он решился поделиться сомнениями с товарищем:

– Послушай, Седой, – нахмурился он. – Что-то нечисто со Смирновым. Парень он отчаянный, я убедился на деле – коленки у него не дрожат. Но код на его бумагах был записан с перестановкой. Он попробовал два варианта, а потом рискнул на третий – и угадал. Я не понял, что это значит. Он что, любитель поиграть в «русскую рулетку»?

Марат подумал и спросил:

– Какие перестановки он использовал?

– Первые две – не знаю, а последнюю – по увеличению цифр.

– Правильно. В нашей группе «О», если приходилось записывать шифр или передавать его по радио, то использовался набор, который следовало набрать с конца, либо по восходящей последовательности, либо по нисходящей. В сумме получается как раз три попытки. В других спецгруппах, как мне известно, использовали четные и нечетные варианты, прибавление единицы, перестановки пар – у каждого был свой почерк. Так что если у Сергея был набор цифр и он был уверен, что установкой занимался кто-то из наших, то он ничем не рисковал.

– А может, он сам ставил эти мины? – задумчиво проговорил Боб. – Нет, не может быть. Он не подпустил бы инженера к ловушке. Ведь этот бабай чуть не поднял нас на воздух. Если бы выскочил второй штырь…

– Если бы он ставил заряды, то попал бы в точку с первого раза, – резонно добавил Марат.

– Хорошо, – поднялся Боб, закончив перевязку, – заживляй раны и высматривай меня по телевизору – я про тебя буду рассказывать.

– Скажи им правду: я все-таки пятерых тепленькими постелил.

– Дурило ты: первого нельзя признавать, он же действительно спрашивал у тебя документы! – и Богуслав покинул «мрачные застенки спецслужб».

Выбравшись из бедного села, все имущество которого стоило меньше, чем личный бункер бывшего шефа ОБОПа, Богуслав с головой окунулся в многочисленные хлопоты. Они поделили с Сергеем обязанности, чтобы больше успеть. Смирнов занимался всеми официальными вопросами: отвез в прокуратуру письменные показания по поводу обезвреженной вчера мины, проконсультировал Снайдера относительно остальных четырех зарядов, объяснив ему, что придется сначала выкупить у Губаренко оставшиеся четыре журнала эксплуатации. Пришлось показать ему запись шифра на том экземпляре, который у него находился в кейсе.

Смирнов не стал, конечно, посвящать американца в тот открывшийся ночью факт, что он сам командовал установкой этих устройств и в его памяти находятся все шесть ключей. Четыре из них еще пригодятся, но только в том случае, если он сам будет восстанавливать нефтедобычу. Если обманут – пусть покупают эти цифры, пусть поторгуются и сравнят, кто запросит меньше – Губаренко или он сам…

После обеда он был приглашен в кулуары совещания. Господин Маркус Миллер познакомил его с составом инспекционной комиссии, состоявшей из представителей руководства и специалистов. В официальном решении значилось, что инспекция должна проследовать по всей трассе нефтепровода и «произвести анализ и оценку следующих вопросов: