Николай Чергинец - Выстрел в прошлое

– Какая обстановка в квадрате? – спросил у радиста Смирнов.

– По данным радиоперехвата, все спокойно. Ближайшие огневые точки азербайджанцев находятся в семи километрах от района десантирования и не готовы к развертыванию. Радиоперехвата каких-либо мобильных групп не обнаружил, – отрапортовал спецназовец.

– Хорошие новости, – сказал Смирнов и приказал приготовиться к выполнению задачи.

Вертушка медленно спускалась к высокогорному ущелью у подножия небольшой по меркам района скальной группы. Когда до земли было метров шесть, Смирнов кивком показал, что пора – бойцы один за другим стали выпрыгивать из машины. Командир шел последним. Вертушка скрылась за поворотом ущелья.

– Итак, у нас почти четыре часа времени. Задача такая – в трехстах метрах отсюда находится склад вооружений времен последней войны. Нам нужно проверить сохранность этого объекта и доложить о его состоянии, на всякий случай заминировать, чтобы не достался воюющим сторонам. Прошу отнестись к этому серьезно. Склад находится в зоне боевых действий бандформирований. Обо всем подозрительном немедленно докладывать. В поле нашего внимания – подозрительные объекты и предметы, сломанные ветки, следы. Все лишнее оставить здесь!

«Карабах – как наркотик», – думал Смирнов, кто однажды пришел сюда с автоматом, тот «заболел» им безнадежно». У Смирнова было много знакомых, которые катались сюда всякий раз, когда им готовы были заплатить противоборствующие стороны. Был среди них и Сергей Сечкин, который успел повоевать и за армян, и за азербайджанцев. И делал он это не столько из-за денег, сколько из-за того, что не мог уже жить без звуков автоматных очередей, запаха пороха и вида человеческой крови. «Жаль, хороший был парень, – подумал Смирнов, – сгинул где-то в этих краях».

Пока все шло как по маслу – и это не могло не насторожить. «Неужели окончание задания пройдет как увеселительная прогулка», – думал Смирнов. Однако за этими размышлениями нельзя было терять бдительности. Смирнов, не зная местности и удивляясь самому себе, приказал группе из девяти человек остановиться. Тишина могла быть и обманчивой.

По дороге ничего подозрительного замечено не было – в поле зрения немногочисленные деревья, росшие купами, и лишь срывающиеся под ногами камни заставляли группу постоянно останавливаться и прислушиваться. Оранжевые кустарники пригибались от ветра и были похожи на размытые очертания кострищ. Одну такую рощицу венчала верхушка на очередном подъеме, за которым было место последнего задания спецназовцев.

Группа остановилась на небольшой площадке, поросшей кустарником, и, вспомнив лодочный домик с «двойным дном», ожидала действий Смирнова. Однако командир, минут десять ощупывая каменную стену, не мог найти нужную нишу, за которой, по его информации, находилась расщелина, переходящая в пещеру, где и был оборудован потайной склад.

Только по обильно осыпавшейся щебенке он понял, что в этом месте под двухсантиметровых слоем известняка находится стенка-обманка, которую нужно поддеть ножами и отставить в сторону.

Через несколько минут, проделав эту нехитрую операцию и развалив стену прикладами, они обнаружили перед собой путь. Сергей оставил четверых присматривать наверху, а остальные, протиснувшись через расщелину, довольно долго шли по расширявшейся сухой пещере, включив фонари. Наконец начались стеллажи и просто стопки из ящиков. Тротил, гранаты, стрелковое оружие… На стенах укреплены повсюду керосиновые лампы. Видны и бидоны с горючим для них. Заправляй – и живи с ярким светом.

– Зачем это все здесь? – спросил кто-то из бойцов.

– Для партизан готовили, когда немцы были близко. А потом законсервировали за ненадобностью.

– Это как же они в такую пропасть всего сюда затащили? – удивился молодой солдат.

– Пердячьим паром, – солоно ответили ему, – на своих двоих. Людей же не жалко!

– Эти ящики нужно придвинуть ближе к проходу, – сказал Смирнов. – Загородить. Под второй установить мину. Пусть лучше все грохнет в горе, чем по кишлакам растащат. Мину ставьте на полное реагирование – на свет, на звук. Срок – год. Потом – отключается.

– Товарищ старший лейтенант, – обратился к Смирнову Коробков, – так по всем правилам их нужно осмотреть, хрен его знает, в каком они состоянии.

– Согласен, прапорщик, – официально ответил Смирнов. – На все про все даю двадцать минут. У нас нет времени.

Смирнов ощутил, как его обдало жаром. Капли воды, медленно стекающие с этих стен, казалось, превращались в чьи-то лица, а они в каких-то уродов и вурдалаков. Смирнов попытался закрыть глаза – не помогало. Закрыть уши и не слышать – тоже слабая попытка избавиться от непонятных голосов. Но через минуту его на время отпустило. Он почувствовал облегчение, и показалось, что все, что они здесь делают, – не имеет никакого смысла, – ведь они уже выполнили задание и нужно скорее выбираться отсюда. Он еще раз прокрутил в голове приказ, который был заложен ему в голову накануне вылета. Шеин приказал: «Слушать боевое задание полковника Губаренко!» А тот зачитал по бумажке задание – нет – сверхсекретное задание. Кровь ударила ему в лицо. Он стиснул зубы, но какая-то неведомая сила заставила его снять с плеча автомат.