Остин Смолл - Образцовая загадка. Мир детектива

– Так вы полагаете, что есть какой-то человек…

– Не могу сказать, сэр. Нам иногда кажется, что это должно быть приведение. Но, во всяком случае, будьте уверены: вы больше никогда не увидите ни записной книжки, ни книги…

Делейн взволнованно заходил вдоль и поперек по комнате, засунув руки в карманы и пристально осматривая каждый угол в надежде увидеть где-нибудь пропавшие предметы. Барсон продолжал в почтительной позе стоять у двери.

Опомнившись, Томми сказал:

– Ну, спасибо, Барсон! Можете идти. Мы еще потолкуем с вами.

Рассказ лакея заинтересовал молодого человека. Он не совсем верил выдумкам, но чувствовал, что в доме происходит что-то странное.

Он быстро закончил одеваться в надежде застать наедине лорда Гэрли и побеседовать с ним по поводу происшествия. Должно же быть у хозяина дома какое-либо объяснение совершавшимся у него происшествиям.

Но, спустившись, он узнал, что старику пришла в голову очень милая мысль. Он нарочно встал раньше обыкновенного, выпил кофе и ушел, как сказал, на два часа, с явным намерением – дать молодым людям провести первые утренние часы в одиночестве, так как леди Гэрли, как всем было известно, вставала довольно поздно.

Таким образом, вместо серьезного разговора с лордом Гэрли о появившемся в его доме привидении Томми провел чудесные полчаса наедине с невестой. И этого времени было совершенно достаточно для того, чтобы неприятные мысли о пропаже совершенно покинули его.

Леонора была прелестна. Под солнечными лучами ее волосы отливали золотом, а античный профиль казался выточенным из мрамора. Она ласково поприветствовала жениха, когда он появился в дверях:

– Доброе утро, Томми.

– Здравствуйте, Леонора. Вы сегодня хороши как никогда. И, наверное, слегка взволнованы.

– Нисколько! Я хочу всей душой повеселиться сегодня: этот день должен на всю жизнь остаться у нас в памяти. А сколько народа! Приказано накрыть столы на двести пятьдесят человек. Такое общество соберется у нас впервые после войны. Папа приказал подавать жареных индеек на старинных золотых блюдах, а мама наденет свои знаменитые рубины.

– Как это хорошо! Я никогда еще их не видел.

– А знаете, мне кажется, что вы действительно немного взволнованы.

– Нисколько. Хотя не отрекаюсь: вечером, может быть, и буду волноваться. А где сэр Гэрли?

– Он такой милый. Поехал объезжать границы поместья!

Леонора позвонила и велела подавать завтрак.

Едва только Делейн успел прикоснуться к кофе, как в комнату вошел лакей и передал ему телеграмму. Он быстро вскрыл ее. От Леоноры не укрылось, что лицо его изменилось при чтении.

– Ну, это уже, кажется, слишком!

– Неприятности, Томми?

Делейн передал ей телеграмму, и она прочла:

– А кто такой Гильберт? – спросила Леонора. – Фамилия напоминает мне какого-то циркового наездника.

– К сожалению, ее носит человек гораздо более скучный. Гильберт – это наш семейный стряпчий. Он вел все дела отца. Ему я поручил распутать мои дела по наследству и дать мне точные сведения о его состоянии. Я надеялся, что он закончит работу еще месяц назад, но дела оказались столь запутанными, что он не успел. И надо же, чтобы он окончил работу как раз к сегодняшнему дню!

– Но, Томми, вы же не поедете сегодня?

Делейн вздрогнул и мрачно сказал:

– Прочтите еще раз. Из текста ясно, что я не могу не ехать, особенно если принять во внимание, что я запретил вызывать себя иначе, как в самом крайнем случае. Боюсь, что меня ожидают дурные вести: Гильберт знает, ради чего я нахожусь здесь.

Леонора посмотрела на часы.

– Тогда возьмите мой автомобиль. На поезде вы не можете поспеть. Ближайший поезд пойдет только в половине двенадцатого.

Делейн кивнул головой.

– К тому времени я уже буду в городе. Я возьму свой автомобиль и постараюсь вернуться как можно скорее. Думаю, что снова буду здесь вскоре после второго завтрака.

– Так и сделайте, Томми. Желаю вам счастливого пути и быстрого возвращения. И…

– И чего еще?

– Удачи!..

Он поцеловал ее и, выбежав во двор, потребовал, чтобы ему немедленно подали его автомобиль.

Контора «Гильберт и Ко» помещалась в старинном доме. В ней все пахло почтенной стариной – от мебели до личности самих компаньонов.

Когда приехал Делейн, оба старичка были на месте. Они усадили его в неудобное кресло – удобных у них не было – и по их лицам Делейн сразу понял, что новости будут неутешительными.