Линвуд Баркли - След на стекле

– Сколько примерно людей от общего числа ваших клиентов ставят здесь подписи? – спросил я.

Паренек пожал плечами:

– Даже не знаю. В большинстве это все-таки старики.

– То есть люди моих лет и старше? – улыбнулся я.

– Извините, не хотел вас обидеть, – потупился он. – Просто несовершеннолетних копы ни за что ни про что останавливают на каждом углу. Без всякого повода.

Примерно год назад или чуть раньше Скотт говорил нам то же самое. А где-то за неделю до смерти он вернулся домой и рассказал, что один местный коп под видом обыска откровенно лапал девушку на заднем дворе бара «Пэтчетс». «Она не сделала ничего плохого, – возмущался он. – Копу просто захотелось ее пощупать!»

Я еще спросил тогда Скотта, собирается ли девушка подавать официальную жалобу.

«Не станет она жаловаться, – ответил он. – Этим парням все сходит с рук, и ничего с ними не поделаешь. Кажется, коп думал, что никто не видит, чем он занимается, и потому я крикнул: “А я знаю, кто ты такой, ублюдок!” Напугал его, конечно. Но зато и бежал потом оттуда сломя голову».

– Так вы будете подписывать или нет? – спросил паренек из-за стойки, возвращая меня к реальности.

И тут я заметил знакомую подпись. «Донна Уивер». Некоторое время я ее разглядывал и даже провел пальцем по той строке, вдоль которой написала свое имя моя жена.

– Уже нет необходимости, – ответил я.

– Знаете, что я думаю? – спросил юнец.

– Нет. Поделись своими мудрыми мыслями.

– Я думаю, копы специально устроили сбор подписей, а сами потом проверяют имена и адреса, вычисляя, кто из местных подписался, а кто нет.

– Не может быть.

Но он с очень серьезным видом несколько раз кивнул:

– Так и есть. Это их методы. Точно.

– Должно быть, ты на всякий случай подписался, верно? Чтобы обезопасить себя?

Паренек ухмыльнулся и покачал головой:

– Управляющий велел мне расписаться и наблюдал издали, как я это делаю. Но только я написал «Микки Маус». Ни за что не стану подписываться в поддержку этих клоунов.

– Вижу, ты не очень-то любишь нашу доблестную полицию.

– А вам когда-нибудь распыляли краску прямо в глотку?

– То есть как это?

– Причем рисовал на стене даже не я. Это был мой приятель, но он успел смыться, а приехавшая полиция застала с баллончиками меня. И им взбрело в голову изобразить граффити прямо в моем горле.

– Но ты же мог погибнуть! – воскликнул я.

– Копы хитрые. Она лишь пару раз пустила короткие струйки. У меня только ненадолго перехватило дыхание. А зубы и губы стали желтыми.

– Она?

В этот момент к кассе подошел мужчина, чтобы расплатиться за бензин. Паренек забрал у меня доску, пожелал всего хорошего и обратился к новому клиенту.

Я сел в свою «хонду», выпил почти половину бутылки воды и только потом завел мотор.

Отсюда до дома оставалось ехать минуты три или четыре, и пульсация в висках и над глазами стала уже стихать, когда я свернул на нашу улицу.

Но затем головная боль внезапно вернулась.

Причиной тому, вероятно, стал вид патрульной машины полиции Гриффона, припаркованной у нашей подъездной дорожки.

«Проклятие! – подумал я. – Как они так быстро узнали, что я не подписал петицию?»

Было около пяти часов вечера.

Донна обычно возвращалась домой примерно в половине пятого со своей работы в полицейской службе Гриффона. Вывеску на здании сменили несколько лет назад. И участок больше не назывался «Полицейскими силами Гриффона». Поскольку это звучало немного… Немного «сильно», малость угрожающе, наверное. А на самом деле слишком точно отражало суть. И они стали называть себя «службой», словно речь шла о работниках социальной сферы, только почему-то вооруженных. Власти предержащие, видимо, решили, что если немного смягчить название, то и воспринимать полицию станут как нечто не столь жесткое и грубое.

Только ничего из этой затеи не вышло.

Хотя Донна там работала, она не носила табельного револьвера, не ездила на машине с мигалкой и сиреной, не дежурила по выходным или по ночам, и мундира ей тоже не выдали. У нее был нормированный день с девяти до четырех с понедельника по пятницу и полагались выходные по всем большим праздникам. Потому что Донна, собственно, не была настоящим копом. Она трудилась в отделе, объединявшем бухгалтерию и администрацию, и отвечала за то, чтобы каждый полицейский в положенный срок получал ежемесячный чек с зарплатой, выписанный на финансовую организацию по его личному выбору, разбиралась с вечными спорами о размере сверхурочных, своевременно оплачивала коммунальные счета. Благодаря именно ее аккуратности любой гражданин Гриффона, позвонивший по 9–1–1, не натыкался на отключенный за просрочку телефон, а ему всегда отвечал диспетчер, готовый принять вызов.