Пер Валё - Рейс на эшафот

— Почему? — спросил Кольберг.

— Все слишком хорошо продумано. Сумасшедший, совершающий массовое убийство, не действует по такому тщательно разработанному плану.

— Ничего подобного, — заявил Гунвальд Ларссон. — Тот псих, который прошлым летом в Америке расстрелял с вышки больше тридцати человек, все дьявольски тщательно продумал. Он даже еду с собой взял.

— Да, — согласился Хаммар. — Однако одного он все-таки не предусмотрел.

— И чего же?

На этот вопрос ответил Мартин Бек:

— Того, как оттуда выбраться.

Семью часами позже, в десять вечера, Мартин Бек и Кольберг все еще находились в управлении полиции на Кунгсхольмсгатан.

Уже было темно, дождь прекратился.

Кроме этого, ничего достойного внимания не произошло. На официальном языке это называлось «ход расследования без изменений».

Раненый в Каролинской больнице по-прежнему находился в предсмертном состоянии.

В течение дня явилось двадцать свидетелей, готовых дать показания. Девятнадцать из них, как оказалось, ехали другими автобусами.

Единственным оставшимся свидетелем была восемнадцатилетняя девушка, которая села на Нюбруплан и проехала две остановки до Сергельсторг, где пересела в метро. Она сказала, что вместе с ней вышло несколько пассажиров, и это выглядело правдоподобно. Ей удалось опознать водителя, но это было все.

Кольберг непрерывно кружил по кабинету и не спускал глаз с двери, словно ожидал, что кто-то дернет ее и ввалится в кабинет.

Мартин Бек стоял перед висевшей на стене схемой. Заложив руки за спину, он покачивался с носков на пятки. Эта раздражающая привычка появилась у него много лет назад, когда он еще служил простым патрульным, и до сих пор ему никак не удавалось от нее избавиться.

Их пиджаки висели на спинках стульев. Рукава рубашек были подвернуты. Галстук Кольберга лежал на столе, а сам он потел, хотя в кабинете было совсем не жарко. Мартин Бек зашелся в долгом приступе кашля, потом, в задумчивости сжав пальцами подбородок, продолжил изучать схему.

Кольберг на секунду остановился, критически оглядел его и констатировал:

— Сил нет слушать твой кашель.

— Ты с каждым днем все больше становишься похож на Ингу.

В этот момент вошел Хаммар.

— Где Ларссон и Меландер?

— Ушли домой.

— А Рэнн?

— В больнице.

— Ах да. Есть какие-нибудь новости оттуда?

Кольберг покачал головой.

— Завтра получите пополнение.

— Пополнение?

— Для усиления. Из провинции.

Хаммар сделал маленькую паузу и многозначительно добавил:

— Посчитали, что это необходимо.

Мартин Бек долго и старательно вытирал нос.

— Кто это? — поинтересовался Кольберг. — Впрочем, может, лучше спросить, сколько их?

— Завтра из Мальмё прибудет некий Монссон. Вы его знаете?

— Я встречал его, — ответил Мартин Бек без тени энтузиазма в голосе.

— Я тоже, — дополнил Кольберг.

— Также к нам хотят направить Гуннара Альберга из Муталы.

— Парень что надо, — вяло произнес Кольберг.

— О других мне неизвестно, — сказал Хаммар. — Сказали, что еще кто-то приедет из Сундсвалла. Кто именно, не знаю.

— Ладно, — отозвался Мартин Бек.

— Конечно, если раньше вы сами не закончите это дело, — угрюмо заключил Хаммар.

— Гм, — хмыкнул Кольберг.

— Факты, судя по всему, указывают на то, что… — Хаммар осекся и испытующе посмотрел на Мартина Бека. — Что с тобой?

— Простуда.

Хаммар продолжал смотреть на него. Кольберг попытался отвлечь внимание Хаммара и продолжил за него:

— Факты, судя по всему, указывают на то, что вчера вечером кто-то застрелил в автобусе девять человек. И что преступник, действуя в соответствии с известными международными случаями совершения массовых сенсационных убийств, не оставил никаких следов и не был схвачен. Конечно, он мог покончить с собой, но поступил ли он так, нам неизвестно. У нас имеются две существенные зацепки: пули и гильзы, по которым, возможно, удастся выйти на оружие, которым воспользовался убийца, а также раненый в больнице, который, может быть, придет в сознание и скажет, кто стрелял. Он сидел сзади и поэтому не мог не видеть убийцу.

— Так, — сказал Хаммар.

— Это немного, — продолжил Кольберг. — Особенно если этот Шверин умрет или окажется, что он потерял память. У него тяжелое ранение. К тому же нам неизвестен мотив преступления. И нет ни единого стоящего свидетеля.

— Может быть, они еще объявятся, — сказал Хаммар. — А мотивы — это тоже не проблема. Массовые убийства совершают преимущественно психопаты, а мотивы их поведения являются часто элементами их болезненного бреда.