Ирина Зарубина - Запретное кино

— А где искать-то?

— На Горбушке. Только смотрите не в палатках, а в самом ДК. Там, знаете, где рокеры тусуются.

— Завтра и пойдем. А можно сказать, что мы от вас? — спросила Клавдия.

— Нет. Проколетесь. Все знают, что я на нарах.

— А Шуре есть чего опасаться?

— А вы сами подумайте. Откуда он эти кассеты берет? Да убийцы ему и поставляют. Это, знаете, теперь такой жуткий бизнес начался. Меня тошнит.

Клавдия не без сочувствия посмотрела на Горбатова. Она испытывала те же самые эмоции.

Они еще поговорили с Леонидом Марковичем. Клавдия расспрашивала, с кем приятельствовал в камере Семашко, как вообще жил, чем занимался. Ничего нового, впрочем, она не узнала.

— Ну, госпожам следовательницам мое почтение, — попрощался видеопират, когда милиционеры надевали на него наручники.

— Заходите, — вырвалось у проникшейся симпатией к Горбатову Ирины.

— А с виду добрый человек, — сказал Горбатов.

Как только закрылась за ним дверь, зазвонил телефон.

— Да, — ответила Клавдия. — Молодец, сынок, записываю. — Она что-то черкнула в блокноте и встала.

— Все, Ириша, пора.

— Куда? На Горбушку?

— Нет, это завтра. А сейчас мы поедем, — она заглянула в блокнот, — на улицу Василисы Кожиной, дом двадцать, квартира пять. Там живет человек, который разыскивал Сафонова.

— Откуда вы узнали?

— По фамилии. Есть такая программа, называется «Карта, адреса и телефоны Москвы и Подмосковья». Макс в Интернете нашел. Но я завтра обязательно на Горбушке диск куплю.

От метро «Филевский парк» надо было пройти с полкилометра до улицы Василисы Кожиной, которая, как рассказала Ирина, была героем Отечественной войны 1812 года.

Вот так, давнюю историю они знают лучше, чем новейшую, подумала Клавдия. И тут же спохватилась. Да что это за «они»? Или я уже старею?

Нет, она не чувствовала себя старой, она просто завидовала молодым, которые учат что хотят, говорят что хотят и отвечают за себя сами.

— Во, может, зайдем? — кивнула на вывеску магазина «Интим» Ирина.

— Да уже закрыто, наверное, нет? — вслед своим недавним мыслям расхрабрилась Клавдия.

— А мы посмотрим.

Ирина подошла к магазину и прочитала график работы.

— Да, увы, пять минут как закрылся, — к облегчению Клавдии сообщила она.

— Значит, вы все-таки решили, что нельзя оставить этого человека в покое? — сказала Ирина, когда уже подходили к дому номер двадцать четыре.

— Нет, — резко качнула головой Клавдия. — Нельзя, Ириша, ты ведь понимаешь.

— И что, арестовывать его?

— Не знаю. Не думаю. Но хоть поговорить с ним я должна.

Было уже темно. Люди торопились с работы. Какой-то старичок стоял на пустынной дороге и держал поднятой руку, пытаясь остановить хоть одну из редких машин.

Хотелось сказать что-то философское типа «старость — не радость», но Клавдия промолчала. Сейчас вся ее философия ой как понадобится.

Подъезд оказался закрыт. Кодовый замок.

— Ну вот, — сказала Клавдия. — Этого не хватало.

— Делов-то, — легкомысленно махнула рукой Ирина. — Тут где-нибудь обязательно написано.

И действительно, скоро она нашла три нужные цифры на исписанной двери подъезда и замок открылся.

— Его зовут Владимир Николаевич. Фамилия Коркин, — прошептала Клавдия, когда уже нажала на кнопку звонка.

— Горкин? — переспросила Ирина.

— Коркин, от слова кора.

За дверью довольно долго не было никаких признаков жизни.

— Надо было сначала позвонить, — с досадой сказала Клавдия.

Но в этот момент кто-то прошаркал к двери и защелкал замками.

— Старик, — опять тихо сказала Клавдия. — Никак не научатся спрашивать, кто пришел.

Дверь открылась, но на пороге стоял не старик. Это была кругленькая, седенькая, немного сутулая аккуратная старушка.

— Здравствуйте, — сказала Клавдия. — А мы к Владимиру Николаевичу.

— Здравствуйте, — как-то нараспев ответил старушка. — Из ЖЭКа?

— Да нет, — немного замешкалась Клавдия. — Владимир Николаевич дома?

Но старушка не ответила. Клавдия заметила, что она как-то опасливо посмотрела за спины пришедшим.

— А вы откуда?

— Мы из прокуратуры, — сказала Ирина.

Клавдия не успела ее остановить. А потом решила, что так вернее.

И тут старушка совсем занервничала.

— Из прокуратуры? Правда?.. Ага… Ой… Вы что же? Вы к Владимиру Николаевичу?

— Да. Он дома?

— Нет. Ой, милые, нет его дома, — вдруг чуть не всхлипнула старушка. — Не могла я его удержать. Ушел он. Я говорю — куда же ты, ты же еле ходишь. А он — нет, пойду. Такси поймаю.