Наталья Карабаджак - Мимикрия жизни

Я догадывалась, что сейчас происходит в ГУВД и что там каждый человек на счету. Я чувствовала, в каком настроении сейчас Астахов, и я знала, что ему лучше не попадаться под горячую руку, но у меня не было другого выхода. Когда он поднял трубку телефона и сказал свое отрывистое «Да», у меня душа убежала в пятки, но я тут же вернула ее на место (не без пинков, надо признаться), и извиняюще-просительно промолвила:

– Виталий, я все понимаю, но мне через час очень-очень нужен хоть какой-нибудь, пусть самый завалящий, милиционер. Главное, чтобы в форме и с кобурой, пусть даже без оружия, но обязательно с наручниками.

Виталий выслушал меня молча. Ничего не спрашивая, в том же отрывистом тоне через секунду размышлений он вымолвил только одно: «Будет», и тут же положил трубку.

Астахов выполнил свое обещание, и буквально минут за десять до появления Вальева ко мне в дверь постучали, а затем вошли. Передо мной стоял тот самый, как я просила, самый завалящий милиционер. Щуплое юное существо, видимо, не так давно отслужившее в армии и находящееся в поиске путей дальнейшей жизни, потому на время прибившееся к милиции для прощупывания смысла одного из таких путей. Я объяснила существу, что от него потребуется, когда я подам знак, надеть на задержанного наручники и затем доставить того без эксцессов в ИВС. Существо ответило, что ему все ясно, и мне очень хотелось в это поверить. Однако в его глазах осел такой мальчишеский испуг, видимо, от того эксцесса, который уже случился в ГУВД, что мне пришлось задуматься. К счастью, у меня на пороге опять появился Игорь, и я попросила его содействия. Все-таки, два, пусть даже юных существа, это не одно. Два всегда больше одного.

Вальев Антон пришел в назначенное время, как мы с ним договаривались по телефону. Он был так же, как и на первом допросе, тих и спокоен. Однако, опережая все мои вопросы, сказал, что хочет оформить явку с повинной (как я и предполагала), и рассказал следующее:

– Мы с Катей познакомились давно, когда она еще школьницей была. Ходила в десятый класс. Мы встречались, планировали пожениться… Но, когда из зоны вернулся Валера, все пошло кувырком. Я знал, что она ему всегда нравилась, что он и на кражу то пошел из-за нее. Те побрякушки, что он в магазине украл, он ей, Кате, хотел подарить, чтобы она, наконец, на него внимание обратила.

Антон замолчал, но ненадолго. Через секунду продолжил:

– Валерку в детстве все баловали… Мама, бабушка… Когда мы были еще детьми, из семьи ушел отец. Маму это подкосило, она стала часто болеть, и вообще интерес к жизни потеряла, только одного Валерку и видела… Сильно жалела его, считая себя виноватой в том, что он в таком возрасте уже лишен отцовского внимания. Я был старше, кое-что уже понимал. Хотел облегчить маме ее страдания, поэтому не перечил ей, когда она все позволяла Валере, не ругала его, не наказывала сначала за детские шалости, а затем уже и за те, которые трудно назвать детскими и безобидными… Когда Валерку посадили, мама слегла окончательно и вскоре… умерла, так и не дождавшись его возвращения…

Я налила воды и поставила стакан на стол перед Антоном. Он взял его в руки, но пить не стал, немного подержал, о чем-то задумавшись, после чего, что-то вспомнив, поставил стакан на стол и продолжил свой рассказ:

– Валера вернулся из зоны и стал буквально преследовать Катю. Он говорил ей не только о своих чувствах, но и обвинял ее в том, что его посадили из-за нее. Я пытался с ним говорить, но меня он также обвинял… Говорил, что я специально его от зоны не отмазал, чтобы Катю у него увести. Утверждал, что я предал его… и так далее. Не знаю, что еще он говорил Кате, и как ему удалось уговорить ее, но вскоре она порвала со мной отношения и объявила, что выходит замуж за Валеру. Они поженились, но их жизнь была… адом, даже рождение дочери не помогло и не осчастливило их. Валера страшно ревновал Катю, регулярно устраивал скандалы, избивал ее… Потом сам же страдал от этого, просил у нее прощенье… Она прощала, а через некоторое время все опять повторялось…

Антон опять замолчал. Я не стала нарушать молчания и терпеливо ждала продолжения.

– В тот день, – Антон перешел непосредственно к нашему делу, – я себе место найти не мог, какое-то предчувствие терзало, а когда вечером увидел Валеру, то сердце как будто разорвалось… Я понял, что должно что-то случится. Поэтому, когда Валера внезапно ушел, я постарался побыстрее закруглить встречу с друзьями. Мне не хотелось никуда отпускать его одного. А когда еще увидел, что ружья нет, то сразу все понял и, испугавшись, помчался к Кате. Во дворе я увидел трупы… Услышал, что в доме плачет ребенок. Вошел внутрь и увидел Катю в крови, на коленях… Валера стоял над ней, держа ружье, а она плакала и умоляла не стрелять, клялась, что вернется к нему навсегда, просила пожалеть дочь… Меня Валера не видел. Не знаю, что на меня нашло, но какая-то злость от увиденного как будто и силы и ненависти мне придала. Я сзади к нему подкрался, мы сцепились, и я толкнул его на диван, выхватил ружье и, приставив к горлу, выстрелил…