Александр Коротко - Лунный мальчик

Экстремальные ситуации, безусловно, делают тебя мужественнее, цельнее, но они еще и опустошают, и по мере того как ты берешь в этой жизни вершину за вершиной, ты превращаешься в полое существо, в поле, на котором ничего не растет. На экране телевизора появились первые кадры. Здравствуй, мой незабвенный, вот мы и встретились. Мне тебя так не хватало.

Очевидно, съемки были незадолго до его смерти. Выглядел он ужасно, но держался, как всегда, молодцом. Не помню, кто сказал: не важно, как ты жил, важно, как ты умираешь. Он умирал достойно.

Прости, что отвлеклась. Я слушаю тебя и только тебя. Ведь мне в этой жизни больше некого слушать.

И вот раздался такой знакомый голос:

– Здравствуй.

Холод пробежал по моей спине. Я вцепилась руками в кресло и тихо прошептала:

– Ну давай же, давай.

– Я знаю, что эта встреча не простое для тебя испытание. Но ты выдержишь. Ты даже не знаешь, какая ты сильная. И на сегодняшнее свидание ты пришла хорошо подготовленной. Ведь ты уже не тот воробышек, который только и знает, что открывать клюв и чирикать. Так надо. Я, к сожалению, другого рецепта не нашел. Если бы можно было принять таблетку и одним махом обрести необходимый тебе жизненный опыт. Но, увы, человечество бессильно. Опыт бывает только своим. Его нельзя купить, его можно только получить самому.

– О чем ты, я не понимаю?

– Да я о моем любимом Данте, о кругах ада. Хотя, говорят, оттуда не возвращаются. Но это не так. Ведь ты вернулась. Вот мы сидим и разговариваем.

Я не понимала, что происходит. Мне казалось, что он просто бредит, но, зная его характер, я догадывалась, что это не так. Он никогда, до последнего вздоха, не показывал на людях своих слабостей. Все это было, еще как было, но только когда он оставался наедине с собой. В такие часы он или безумно напивался, или закрывался у себя в кабинете, чтобы появиться только на следующий день, абсолютно раздавленным, но внешне всегда собранным, подтянутым, имеющим при себе в виде джентльменского набора две-три нестандартные шутки и одну саркастическую улыбку.

Я внимательно следила за его речью. Мне показалось, что сама манера изложения была не его. Он говорил спокойным, немного извиняющимся тоном. Мол, прости, что напоминаю о себе.

– Я знаю, все идет к развязке. Я тоже всегда ее ждал. Порой спешил, приближая как мог, да все напрасно. Не о том думал, не тем занимался. Да что тут говорить, надо было слушать не себя, но об этом в другой раз.

Я вся дрожала. Что он делает со мной? Неужели это не конец? Хотелось встать, войти в этот чертов телевизор, сесть напротив и просто, по-женски, попросить оставить меня в покое. Но я дала себе слово. Знала, что если сейчас встану и подойду к телевизору, то уже никогда не досмотрю это послание из небытия. Было такое ощущение, что, как только мое внимание рассеивалось, он останавливался, ждал, когда я сосредоточусь, и только лишь после этого продолжал свой монолог.

– Так на чем я остановился? На опыте. В этом-то все и дело. Я думал, что все предусмотрел, многое учел. В общем оно так и было, за исключением небольшой детали– моей незапланированной смерти. А мог бы жить, и жить, – он улыбнулся своей угасающей улыбкой. – Хотя… Когда очень долго бежишь, требуется время, чтобы восстановиться. Уже больше полугода, как я не бегу, а все никак не могу отдышаться. Не смотри на меня так. Наберись терпения. Ведь не только тебе свойственно отвлекаться. Разговор будет долгим, но, поверь, очень полезным. Ты хочешь знать, зачем я к тебе сегодня пришел? А кто тебе еще расскажет, как жить, как выпутаться из этой ситуации, из этого плена и выйти на волю? Слово-то какое красивое – воля. Ну да ладно, давай все по порядку. Когда я узнал, сколько мне осталось жить, испугался. Поверь, не за себя – за вас. Я имею в виду тебя, моя дорогая, мою первую жену с сыном, с которой, надеюсь, ты уже поближе познакомилась, и моего друга, которого я тебе представил за несколько дней до моей смерти. Предполагаю, что вы оба, как воинствующие материалисты, уже не раз успели поругаться. Но об этом чуть позже. Все в этом мире конечно. Если бы я знал заранее сроки… Я по наивности своей думал, что бегу на длинную дистанцию, и притом с барьерами, а оказалось – стометровка, и барьер всего один, который никому еще не удавалось перепрыгнуть. Короче, попал в цейтнот. Я не знал, что делать. Нужно было срочно искать решение. Первая попытка оказалась неудачной. Напомню тебе о ней. Речь идет о наших разговорах на кухне в последний месяц перед моим уходом. Я попытался приподнять занавес, вооружить тебя кое-какой кодированной информацией, а потом, когда ты уже будешь готова, дать ключ к ее разгадке. Ты действительно старалась вникнуть в то, о чем я говорил, даже понять, но, к сожалению, с твоей стороны это было только любопытством, не более. Когда ты слушала, в тебе говорила журналистка, а мне надо было совершенно другое. Ведь эти сведения предназначались для служебного пользования. Но я слишком хорошо тебя изучил, чтобы опасаться каких-либо последствий. Я знал, что дальше кухни эта информация не пойдет. Продолжать этот путь не было ни времени, ни смысла. Тогда-то у меня в голове созрел другой план, который я и начал реализовывать. Так появился мой друг – бизнесмен. Обстоятельства вашего знакомства, надеюсь, ты помнишь. Да, кстати, и звонок моей первой жены через некоторое время после похорон тоже был запрограммирован. Ты хочешь знать, каким образом? Пожалуйста. Все очень просто. За несколько дней до смерти я зашел повидаться с ней и сыном и, уже прощаясь, как бы между прочим сказал, что если со мной что-то произойдет, то ты всегда найдешь возможность им помочь. Как ты понимаешь, речь шла только о финансовой стороне вопроса, и если она этого не сказала в разговоре с тобой, то только лишь из деликатности. Для того, чтобы замысел удался, мне надо было решить двуединую задачу. Первое – скандал. И самое главное, последствия скандала должны были быть абсолютно реальными. И второе, не менее важное. Ввести в игру только тех людей, которых я контролировал и мог прогнозировать их поступки.