Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Безрассудная

– Не хочется верить, что он продался.

– О, я бы не говорил так, – поспешил заверить ее Фрэнк. – Администрация Хейверса никогда не была такой ужасной, какой ее изобразил Дрексель. По большому счету, вся их вина состояла лишь в том, что они заключили несколько неофициальных, скрепленных лишь рукопожатиями, сделок в интересах США. Мы вели себя ничуть не лучше.

– Даже не сомневаюсь, – кивнула Трейси. – Но кто-то же должен был сказать об этом вслух!

– Салли Файерс попыталась, – напомнил ей Фрэнк. – И посмотрите, что из этого вышло.

Трейси вернула ему газету, и они пошли дальше.

– Вы думаете, Салли – жертва американцев? – спросила Трейси.

Фрэнк покачал головой.

– Нет. Мы практически уверены, что киллера к ней в Брюгге направил Крю. И к Элен тоже. Видите ли, Дрексель доверился обеим.

– Кейт в статье вообще не упоминается, – заметила Трейси. – И это после всего, через что мы прошли!

– Это Дрексель настоял, чтобы ее не впутывали, – впервые возмутился Дорриен. – В качестве компенсации за то, что он помалкивает насчет Братиславы и президента. Мы знаем, что он отдал ей свой выигрыш – больше миллиона долларов. Может, хотел, чтобы она начала где-нибудь новую жизнь. Чтобы она исчезла из поля зрения и дала возможность сосредоточиться на Аргиросе. Это было в общих интересах. То, что Аполло был уничтожен, – успех, что позволили выскользнуть из сети Алтее, – неудача. Но поскольку уничтожен Крю, у «Группы-99» подрезаны крылья. Хантер Дрексель – герой, президент Хейверс тоже. Вокруг одни победители, зло наказано. Туше!

– Скажите это вдове Боба Дейли, – с горечью произнесла Трейси. – Или родителям тех несчастных подростков из пансиона в Нейе.

– Согласен с вами, – сказал Фрэнк. – Это несправедливо. Но жизнь редко бывает справедливой, не так ли? Ну вот мы и пришли. «У Патрика». Здесь прекрасная кухня, а вы, наверное, проголодались.

Они завернули за угол и оказались в очаровательном дворике, мощенном булыжником. В нескольких ярдах впереди располагался прелестный французский ресторанчик с бело-голубыми зонтиками над уличными столиками, простыми плетеными стульями и турецкой гвоздикой в ящике над открытой дверью. Через дворик к ним лился восхитительный аромат чеснока и белого вина, и рот Трейси наполнился слюной.

Внутри ресторана бурлила жизнь. Пожилой француз взял у Трейси пальто и шарф, и уже потянулся к тяжелой твидовой куртке Фрэнка, когда у того вдруг зазвонил телефон.

– Прошу прощения. Я скоро. А вы присаживайтесь, – проговорил он одними губами и направился к выходу во дворик.

Трейси кивнула и проследовала за метрдотелем в зал ресторана. Пробираясь между столиками, покрытыми клетчатыми скатертями, за которыми оживленно болтали или молча обедали посетители, она наконец-то увидела свободный – в небольшой нише в углу.

Когда она подошла к нему вплотную, из-за стола, до того скрытый тенью, встал, улыбаясь, Джеф Стивенс.

– Привет, Трейси.

Трейси развернулась и кинулась прочь из ресторана. Оказавшись во дворике и окинув взглядом столики под зонтиками, она не обнаружила Фрэнка Дорриена: его и след простыл.

Этот мерзавец ее подставил! – поняла Трейси, а когда обернулась, Джеф уже стоял у входа. В темном костюме, который идеально подчеркивал цвет его серых глаз, с кудрявыми волосами, взъерошенными ветром, он был совершенно неотразим, как и в тот день, когда они впервые увиделись в купе поезда, следовавшего в Сент-Луис.

Трейси до сих пор помнила ту встречу, будто она случилась вчера. Это было после ее первого крупного дела – кражи драгоценностей у Лоис Беллами для горбатого нью-йоркского ювелира по имени Конрад Морган. Джеф, прикинувшись агентом ФБР Томасом Бауэрсом, обманом заставил отдать ему украденное, но Трейси все равно обвела его вокруг пальца.

Но конечно, все это случилось не вчера. После того поезда прошли десятилетия, где было все: приключения и азарт, любовь и потери, великая радость и непереносимая боль. Между тогда и сейчас лежали жизнь и смерть Николаса, непреодолимый гранд-каньон скорби и горя, через который ей никогда не перешагнуть, как бы сильно этого ни хотелось.

– Пожалуйста, не убегай, – попросил Джеф. – Останься со мной на ленч.

– Просто не верится, что Фрэнк способен на такие подлости, – раздраженно буркнула Трейси.

– Дорриен не виноват. Это я упросил его уйти: сказал, что мне необходимо с тобой поговорить.

– А я ему сказала, причем очень четко, что не желаю тебя видеть, – огрызнулась Трейси.