Александр Содерберг - Сын за сына

– И немного воды с газом, дружок, – сказал Уве.

– Вода с газом, хорошо, – ответил официант.

Уве поднял вверх большой палец.

– Я возьму пиво, крепкое, – попросил Томми.

– Хорошо, – сказал официант и удалился.

Уве проводил официанта взглядом, потом снова обратил внимание на Томми.

– Приятный парень, – заключил он, приподняв брови.

– Ты что, гей, Нигерсон? Переспишь потом с ним? – спросил Томми, стараясь отыграться.

– Не, мне девушки нравятся. Сам-то ты, Томми, не гей ли чуток?

Томми молчал.

– Никто не будет злиться на тебя, выходи из шкафа, господин Янссон, – шепнул Уве.

– Заткнись.

Уве фыркнул.

– Томми! Что, черт побери, произошло? Ты даже подколоть не можешь… Неужели совсем потерял форму?

Официант принес Уве воду, а Томми – холодное пиво в запотевшем бокале.

– И заказываешь пиво к обеду? Ты что, совсем того, мужик? Гомер Симпсон пьет пиво днем, Кристер Петтерссон увлекался таким… [22]А теперь Томми Янссон?

Уве искренне рассмеялся над собственными словами. Он легко относился к жизни и к смерти тоже.

Впервые Томми столкнулся с ним как с подозреваемым в одном деле семнадцать лет назад. Он знал, что Уве убийца, а тот знал, что Томми это знает. Но доказательств не было.

«Хочу, чтобы ты звал меня Нигерсон», – сказал Уве, когда его вычеркнули из подозреваемых. «Этого я сделать не могу», – ответил тогда Томми. Уве настаивал; он дал Томми понять, что это неизбежно, что тот должен воспринимать это как компактную смесь из доверия, угрозы, подарка и договора, где также присутствовало косвенное признание того, что Уве был убийцей и что Томми прав.

Нигерсон – такое прозвище нелегко произносить. Но, как и ко всему другому, Томми привык и к этому.

– Чем ты сейчас занимаешься, Уве?

– Работаю в детском саду.

Томми ждал, когда спадет волна сарказма. Уве это заметил.

– Это имеет значение? – спросил он.

– Да.

– Почему?

– Потому что мне нужно знать.

Уве пожал плечами.

– Я ничем особенным не занимаюсь.

– Что ты имеешь в виду?

Уве пытался осмыслить вопрос.

– Ты серьезно ожидаешь ответа на этот вопрос, Томми?

– Ты стал законопослушным?

Ни звука от Уве.

– Влюбился?

– А что это такое? – поинтересовался тот.

Томми не улыбнулся, Уве тоже.

– Встретил Бога? – продолжал полицейский.

Уве вдумчиво ответил:

– Нет, Бог не пускает меня. – Слова показались искренними, полными грусти и одиночества.

– Так ты такой же ужасный, как всегда?

Уве разочарованно посмотрел на собеседника. Кивок, открытый взгляд. Обжигающий. Томми отвел глаза в сторону.

Перед ними поставили две тарелки. Уве снова стал шутить с официантом. Взял нож и вилку и начал орудовать ими; ел с аппетитом. Томми, чуть поковыряв в тарелке, предпочел сконцентрироваться на пиве.

– Продолжай, – сказал Уве.

– Ты нужен мне в «режиме готовности».

Уве приподнял бровь, взял в рот очередной кусок.

– В режиме готовности, перед тем как ты, возможно, поможешь мне убрать одного парня… или девушку.

Уве перестал жевать, удивленно взглянул на Томми и театрально изобразил гримасу боли:

– Ай-ай-ай. Еда горячая, как же, блин, обожгла… Томми Янссон, начальник полиции… хороший парень.

Томми пил пиво большими глотками, избегая взгляда Уве.

Тот откинулся назад, взял с колен льняную салфетку и вытер рот – или, скорее, похлопал себя по губам, – не отрывая глаз от Томми. Потом снова взял приборы и продолжил спокойно есть.

– Что скажешь, Уве?

Молчание. Уве невозмутимо продолжал есть. Так они обедали. Томми понял, что дальше этого они не продвинутся. Он махнул официанту и потер большой палец об указательный и средний, показывая, что хочет заплатить.

Они вышли из ресторана, Томми на несколько шагов впереди. Уве обогнал его.

– Иди за мной.

Они пошли дальше по улице, свернули у подземной парковки, спустились вниз.

Потолок внизу был низким, все парковочные места заняты. Уве подошел к «Мерседесу». Машина мигнула и открылась. Не успел Томми среагировать, как Уве схватил его за руку, притянул к себе и прижал к бетонной колонне.

Сильное нажатие на руку – и Томми вдруг почувствовал частичный паралич половины тела. Уве, сменив хватку, своей крупной левой рукой схватил полицейского за горло, сильно придавил к колонне. Правой обыскал его одежду и нашел выключенный мобильник, ключи, бумажник, конверт и двадцать тысяч свернутых в трубочку евро в кармане джинсов. Ослабил хватку.