Лариса Соболева - Гербарий из преступлений

– Ясно, – вздохнул Фрол, вытирая со лба пот.

Удачное стечение обстоятельств его разволновало, ведь еще чуть-чуть – и он узнает, кто затеял грязное дело против Огарева, Лены, самого Фрола. Явно это дело одного человека, но только не Гири, за Гирей еще кто-то стоит. Вдруг Самойлов остановился:

– А, черт! Фуражку забыл у Штепы. Давай-ка зайдем к нему, вдруг он еще в парикмахерской. Мне на службу являться без фуражки нельзя.

Отправились в парикмахерскую. В ней горел свет. В дверях Фрол на всякий случай пропустил Федьку вперед, а то, чего доброго, надумает удрать, собрался войти следом, но наткнулся на спину красавчика, который стал как вкопанный. Самойлов слегка подтолкнул его вперед, Федька упорно не хотел сдвигаться с места. Он обошел его и…

На полу за креслом, в котором Штепа стриг, брил и завивал своих клиентов, лежал парикмахер. Фрол бросился к нему… мертв. На шее широкая синюшная полоса – очевидно, душили его ремнем. Фуражка валялась рядом со Штепой под столом, Фрол поднял ее и повернулся к Федьке. Косых вжался в стену, его бледное лицо перекосила гримаса ужаса и растерянности, капли пота выступили на лбу.

– Ничего не касайся, – предупредил Фрол.

Косых мигом отпрянул от стены, опасливо отряхнул руки от побелки. Самойлов осмотрел помещение, явных следов не было. Тогда он направился к выходу, схватил парня за локоть и вытолкнул наружу.

– Веди к Гире.

Пройдя половину пути, Федька вымолвил:

– Как же это?.. Кто его? – И красноречиво посмотрел на Фрола.

– Не я, – ответил тот, продолжая твердо шагать. – Скажи, только честно, Гиря известен как вор, а на убийство он способен?

– Никогда не хвалился мокрухой. Деньги у него всегда водятся, пару раз я видал, как он загонял вещи… Краденое, наверно. Но если б он хоть раз обмолвился, что людей гробит, я б его на порог не пустил! На кой ляд мне с душегубом дружбу водить? Он домушник, говорят, а домушники…

– И про тебя говорят, будто ты карманник.

– Врут! – воскликнул Федька. – Из-за Гири все. Мне вообще-то нравилось вором считаться, люди они свободные, бесшабашные, таких уважают. Но я плотник. И отец был плотником, он и научил плотницкому делу, а не воровскому. Мне заказывают то полы перестелить, то табуретку сделать или буфет. Зарабатываю неплохо, потому что один работаю.

– Ладно, ладно, мне все равно, чем ты занимаешься, я не собираюсь тебя сдавать. Скоро придем? Уж на окраину вышли.

– Да вон хата, где он квартирует, – показал на светящиеся окна Федька, обрадованный, что его не упекут в тюрьму.

Заглянув в окно, Фрол увидел за накрытым столом крупного мужчину. Он сидел, уронив голову на стол. Кажется, упился.

– Это Гиря? – спросил шепотом Фрол.

– Ага, он.

– Еще кто-нибудь в доме живет?

– Нет, он один. Хозяйка замуж вышла, а хату сдает.

Зная, кто такой Гиря, и предполагая, что он сильно будет возражать против допроса, Фрол достал пистолет и тихонько вошел в покосившуюся хату. Федька отказался идти внутрь, заверил, что подождет на улице. Впрочем, Фролу уже не важен был Федька Косых, он привел его к Гире, пусть теперь катится. На цыпочках Самойлов приблизился к пьяному со спины, затем резким движением, схватив за рубашку левой рукой, потянул на себя и приставил пистолет к виску. В следующий момент он уложил его обратно, метнулся к двери и позвал:

– Косых! Косых!

– Чего? – вынырнул тот из темноты.

– Заходи.

– Не, я не хочу с ним ссориться.

– Заходи, не бойся.

Тот робко вошел…

– Гирю застрелили, – сказала Регина Аркадьевна. – Рана на груди была свежая, а тело еще теплым, значит, убили его буквально перед приходом Фрола.

– Он связал эти два убийства с гибелью жены и с тем, что допрашивал Штепу?

– Связал, конечно. Он был чекистом, прекрасно знал, как заметаются следы. Цепочка прервалась, ведь Федька Косых не знал, к кому она вела, сам страшно был напуган. Фрол поинтересовался, есть ли у него место, где он может пожить некоторое время…

– Гиря знал все мои места, – трясло парня. – Меня убьют, да? За что?

– Не убьют, – мрачно пообещал Фрол, закуривая папиросу. – Идем отсюда, соберешь вещи и поживешь у меня.

Он не мог предположить, как развернутся события, а Федьку решил поселить у себя в качестве приманки. Те, кто приходил убить Штепу, наверняка дознались у него же, что отметины на его лице оставил Фрол, следовательно, задушили парикмахера, чтобы у Самойлова не было свидетеля. Значит, они боятся. Если им надо убить и Федьку, обязательно прознают, где он живет, придут к Самойлову, а там он справится.