Питер Джеймс - Многоликое зло

Но была и та, которая по многим причинам выглядела вполне правдивой, была она рассказана другим соседом, с которым мы случайно разговорились.

Имение всегда занимало большую площадь, к дому прилегало несколько сотен акров земли. Со временем земля были распродана по частям и застроена, в период с 1930 по 1950 год на дальнем берегу озера появились несколько домов. Как-то раз мы с Борисом прогуливались вдоль них, и владелец одного — сноровистый мужчина лет пятидесяти пяти, работающий мелким начальником на фабрике, — неожиданно помахал мне рукой и крикнул:

— Надеюсь, вам удастся обуздать ваших чертовых призраков!

Затем он рассказал мне следующее:

— В прошлое воскресенье были крестины моего внука. В четыре часа все гости разошлись, и я сидел в гостиной, читал «Санди таймс». Вдруг в комнате стало холодно, я даже поежился. Подняв глаза, увидел монаха в плаще с капюшоном, он стоял и смотрел на меня сверху вниз. Сначала я подумал, что это кто-то из родственников решил надо мной пошутить. Я встал и пошел за ним в кухню, но он будто растворился в воздухе. В кухне была только моя жена, которая мыла посуду. Кухня у нас совмещенная с комнатой, и жена утверждает, что ничего не видела и не слышала.

За время нашей деревенской жизни произошла еще одна история, связанная с привидением. На передней стене дома расположены два классических окна в георгианском стиле. Одно из них находилось в гостевой спальне, которую мы называли голубой комнатой. Я старался не заходить в нее без надобности, потому что в ней мне всегда было некомфортно.

Уезжая надолго, мы непременно нанимали человека, который бы временно жил в доме и следил за ним. И всякий раз этот человек отказывался занимать голубую комнату, ссылаясь на то, что ему не нравится цвет, или объяснял, что лучи утреннего солнца будят его слишком рано, и предпочитал выбрать другую свободную спальню.

Вместо постскриптума хочу добавить несколько фактов из истории дома. Большую часть XX века особняк принадлежал семье Стобарт, самый известный из них, Том Стобарт, кавалер Ордена Британской империи, был фотографом, зоологом и писателем. Большой любитель приключений, он входил в состав экспедиции на Эверест Ханта и Хиллари и сделал много замечательных снимков и кадров, документируя восхождение группы. Позже, в Эфиопии он был ранен выстрелом в колено, скончался скоропостижно от сердечного приступа в молодом возрасте на местной железнодорожной станции Гассокс.

Членом их семьи также была странная леди, по всеобщему мнению — ненавидящая всех людей лесбиянка. Она настолько жестоко обращалась с сестрой Тома Энни (мы одно время дружили, пока она не умерла от инсульта), когда та была еще ребенком, что женщина так и не смогла вести нормальную жизнь и не научилась строить отношения с людьми. Как-то Энни рассказала нам, что эта дама привязывала ей руки к кровати ремнями, чтобы она, в случае искушения, не смогла дотронуться до своего тела. Может, это и была дама в сером из нашего внутреннего дворика?

Во время Второй мировой войны в доме расквартировали канадских солдат. После ее окончания, во второй половине XX века, поместьем владели три пары — все впоследствии развелись. Мы как раз были третьими. Может, в этом повинна леди в сером?

Я часто задаюсь этим вопросом.

В раннем детстве Род Векслер любил шататься по Брайтонскому дворцовому пирсу, который давно стали называть просто Брайтонский пирс. Он любил смотреть через отверстия в ажурном ограждении на грозные темно-зеленые воды, плещущиеся внизу в пятидесяти футах. И еще он был очарован Великим Омани — артистом цирка, с легкостью освобождавшимся от цепей и веревок. Род не уставал смотреть на его трюк, который этот странный человек демонстрировал в начале каждого часа. Начиналось все с того, что он выливал в море целый галлон бензина, бросал следом зажженную свечу, чтобы над водой вспыхнуло пламя, надевал смирительную рубашку и нырял в огонь, а через несколько минут появлялся на поверхности, держа рубашку над головой, и радостно улыбался под аплодисменты публики.

Будучи еще мальчишкой, Род мечтал разобраться с загадками этого мира; их было немало, но первой, привлекшей его внимание, стал необыкновенный дар Великого Омани. Он размышлял о том, что нужно быть очень ловким и умным, чтобы распутать узлы, которые ты завязал сам. Но куда сложнее, если завяжет их другой человек!

Однако у него не было возможности изучить трюк во всех деталях. Когда Омани заметил мальчика, он стал возмущаться и кричать, что это не бесплатное зрелище, посмотрев, люди должны бросить монеты в его шляпу.