Инна Бачинская - Мадам Осень

Он достает из буфета заначку, отсчитывает несколько купюр, протягивает сыну.

— Когда вернешься? — спрашивает.

Сын пожимает плечами, ухмыляется и исчезает. Через минуту оглушительно хлопает входная дверь. Даже не сказал спасибо, паршивец.

Сунгур наблюдает в окно, как сын вприпрыжку пересекает двор и исчезает. До завтра, скорее всего. Через полчаса уйдет Лара. Потом спустится Алена. Она вернулась в два, он еще сидел за компьютером. Не заглядывая к мужу, ушла к себе. Он слышал, как она ходит наверху, принимает душ…

Что, по-вашему, должен сделать муж, чья жена явилась в два ночи? Это зависит от того, кто в доме хозяин…

— Папочка, я улетаю! — Лара целует отца. — В час встречаемся, не забудь.

— Хорошего дня, девочка! — Он прижимает ее к себе. — Осторожнее переходи улицу. До встречи.

И Лара улетает. А Сунгур думает, что дочке действительно надо бы поярче одеваться, что ли… и подкраситься не мешает, и стрижку или прическу тоже вместо школьного хвостика на затылке. Прав Юрий. О матери дочь не спросила…

В их семье определились два лагеря, как, возможно, уже понял читатель, не то чтобы враждующих, а, скажем, противоположных по содержанию. Один — Сунгур и Лара, мягкая оппозиция, выражаясь политическим сленгом, другой — партия жестких прагматиков, Алена и Юрий. Алена обожает сына, они одной крови; она не замечает ни его хамства, ни лени — мужчина должен перебеситься. Сунгур иногда думает, что приемная дочка ему ближе, чем родной сын, и взаимопонимание у них полное. А вот с матерью у нее отношения натянутые, Лара раздражает Алену своей… безликостью, как она это называет. Монашка, говорит Алена. Даже то, что Лара закончила литфак с красным дипломом, служит поводом для насмешек: зубрилка, которой все равно, что зубрить. Чем интереснее личность, тем хуже она училась в школе, любит повторять Алена. В итоге из двоечников получаются успешные менеджеры, банкиры и генералы, а отличники превращаются в офисный планктон с копеечным содержанием. Или библиотекарей. Иногда в припадке альтруизма, вспомнив, что дочке давно пора замуж, Алена протаскивает ее по бутикам и заставляет купить одежду и косметику; одежда навсегда остается висеть в шкафу, а косметика мертвым капиталом лежит в шкатулке на туалетном столике, так как пользоваться всеми этими тенями и красками Лара не умеет. Я не понимаю ее, жалуется Алена мужу, неужели ей не хочется одеться? Ходит как бомж, прости господи, она же молодая девка! Я в ее возрасте… Она в ее возрасте была другой. Жадной до жизни, неразборчивой в знакомствах, готовой тусоваться ночь напролет и ни от чего не отказываться. Быть безудержной, одним словом. И любовники… отдельная тема! И ребеночка родила без мужа. Большому кораблю, думает Сунгур… Большому кораблю большое плавание. Кому много дано, с того много спросится. Не дураки придумали. А ему остается делать вид, что все нормально в датском королевстве. Старший снисходительный товарищ. Сунгур вздыхает…

Он наливает себе кофе, доливает коньяку. Семья накормлена, можно расслабиться. Отец-кормилец. Он слышит, как спускается из своей спальни жена — третья сверху ступенька трещит под ее ногой. Она появляется в дверях кухни — роскошная, крупная, с чуть припухшими после сна глазами и губами, с копной нечесаных светлых волос, в ярко-красном коротком халатике, открывающем круглые красивые коленки.

— Доброе утро! — говорит Алена хрипловатым голосом. — А мне кофе?

— Доброе, — отвечает Сунгур. — Садись. Как спала?

— Отлично! — отвечает жена, отпивает кофе и стонет от наслаждения. — Никто не варит кофе как ты, Кирка, честное слово! Кофе просто шедевральный!

И на том спасибо.

— Ты поздно вернулась… — говорит он, не то утвердительно, не то вопросительно. Приличия надо соблюдать: ты вернулась поздно, я заметил и не стану делать вид, что спал, а ты изволь объясниться… соври что-нибудь, ты же у нас мастерица. Называется правила игры.

— Ага, собрались ребята, посидели в «Сове». Я думала, ты уже спишь, не хотела беспокоить.

Думала, ты спишь, потому не отметилась, не пришла пожелать доброй ночи — что ж, объяснение как объяснение, не хуже всякого другого, приличия соблюдены.

Они, улыбаясь, смотрят друг на дружку — старые добрые друзья. Вдруг тренькает мобильник жены. Она выхватывает телефон из кармана. Взглядывает на экран. Вскакивает, бросает: «Это по работе!» — и выбегает из кухни. Возвращается через десять минут, говорит, пытаясь погасить сияние глаз: