Яна Темиз - Голубая роза

«Вы ничего не сможете доказать, Кемаль», – за этими словами он слышал и другие: «Я не буду больше вам помогать».

Она поняла, кто убийца, и предлагает оставить все как есть.

Предлагает ему поступить в жизни так же, как она поступит в своем романе.

Безнаказанный убийца? Интересно, между прочим, кто он? Если Айше сумела понять – сумеет и он. Не зря же она спрашивает: «Вы понимаете, о ком я?» Значит, думает, что он тоже догадался.

Черт, сесть бы куда-нибудь и закурить! Я разберусь в этой истории, будь она неладна!

Разберусь и… и – что? Оставлю все как есть? Только потому, что меня об этом попросила привлекательная женщина? Какой же ты полицейский после этого?

Кемалю стало душно, он сунул сложенный листок в карман и открыл балконную дверь.

Летняя жара мгновенно проникла в квартиру, сразу давая понять, что прохлады и снаружи не дождешься. Он вышел на балкон в надежде на свежий ветерок с моря – говорят, в этом районе всегда ветрено. С чего это он вспомнил про ветер? А, владелец квартиры, отдавая ключи, рекламировал экологическую чистоту этого места. «Лучшее место в Измире, поверьте! Постоянно дует ветер: то с моря, то с гор; нет никакой промышленности, застройка не плотная, движение небольшое, тишина и чистый воздух!».

Что-то обещанного ветра нет.

Кемаль достал сигарету, машинально наблюдая за тем, как сверкающий на солнце серебристый «Опель» въезжает на стоянку и останавливается почти вплотную к его собственной машине. Дверца открылась, и солнечный луч, отразившись от нее, на миг ослепил Кемаля.

«Доктор Октай? Да, точно! Не с поручением ли – от нее? Нет, не может быть, – отмахнулся он от неприятной мысли, – откуда ему знать, что я сегодня приду сюда? Тогда зачем? Неужели не знает, что она уехала?»

Октай заметил его на балконе и помахал рукой.

Солнечные очки надежно защищали его от демонстрации эмоций: удивлен ли он? Или ожидал увидеть Кемаля? Куда он идет? Кемаль не сомневался, что сюда, в эту квартиру – только вот к нему или к Айше? Он потушил сигарету, бросил окурок на пол (все равно надо будет мыть балкон, вон сколько пыли!) и пошел в прихожую.

На правах хозяина открывать дверь.

«А забавно получается, – промелькнула у него самодовольная мысль, – совсем недавно он мне открывал эту дверь с видом хозяина!»

Не дойдя до прихожей, Кемаль вернулся на кухню и поднял с пола сначала забытый им ящик, который он быстро вставил на место, а потом сиротливо лежащую голубую розу.

«Голубых роз не бывает и быть не должно», – кажется, так она написала.

Что она имела в виду? Хотела на что-то намекнуть?

Кемаль пошел в прихожую, на ходу припоминая все написанное Айше на листочке.

Специально не доставая его из кармана: надо память тренировать. А то расслабишься и начнешь путать фамилии, имена, даты. Дойдя до двери, он вспомнил весь текст, которым должен заканчиваться ее роман, и постскриптум, обращенный лично к нему. Фраза о розах казалась какой-то надуманной и неуместной в ее вполне логичном послании. Должно быть что-то еще, чтобы это предложение стало простым и понятным. Что?

Он прислушался к шороху лифта.

Похоже, через несколько секунд доктор будет здесь. Может, вспомнить пока и те фразы, которые написаны на обороте? Да нет, это просто черновик, кому он нужен? И не удастся вспомнить: он же и не прочитал толком, что там было. Он распахнул дверь. И угадал: одновременно открылась дверь лифта.

Улыбка доктора была любезной и доброжелательной. Он уже снял темные очки, но спокойный взгляд не выдавал ничего, кроме, может быть, легкого удивления.

– Что вы здесь делаете, господин Шерлок Холмс? Давно вас не было видно на нашем горизонте. Я думал, вы уже нашли убийцу.

– К сожалению, господин Октай, не нашли. Но у нас много и других дел. А вы ведь уже сообщили все, что знали, поэтому маловероятно, что вас снова будут беспокоить. Только если появятся новые факты или необходимость очных ставок и опознаний, – осторожно подбирая слова, Кемаль автоматически посторонился, чтобы дать доктору возможность войти в квартиру.

Но тот, похоже, не собирался этого делать.

Взгляд его остановился где-то на уровне рук сыщика, и Кемаль, проследив за ним, понял, что все еще держит в руке голубую розу. Он почувствовал, что выглядит смешным, но отступать, то есть спрятать эту розу, было абсолютно некуда. Поэтому он изобразил одну из своих лучших улыбок и сказал как можно непринужденнее:

– Вот, роза… госпожа Айше оставила некоторые вещи…