Яна Темиз - Золотой день

Восемь, девять… и трубку сняли, но голоса Азиза Кемаль не услышал. Какой-то звук, шорох, шепот – что угодно, только не голос.

– Эниште, ты где? Ты меня слышишь? Подходи быстро сюда, к своей машине, ты здесь нужен!

В ответ снова раздалось нечто невразумительное, сопение, дыхание, еще какие-то звуки, потом женский голос, словно издалека быстро сказавший что-то непонятное, потом мужской, странный и сдавленный, не похожий на голос Азиза, проговорил что-то вроде: «Чердак, скорей, чердак!..»

Наступила тишина, и ничего не понявший, но еще больше встревожившийся Кемаль заметался по небольшому скверу между двумя домами. Какой чердак? Он поднял глаза на темный дом, где жили подруги его сестры, – где там этот чердак? Сорвался было с места, но в то же мгновение или даже секундой раньше, чем он успел обдумать, куда и зачем ему бежать, сзади раздался какой-то звук, отозвавшийся грохотом в прижатой к уху трубке.

Кемаль резко повернулся: в нескольких метрах от него блестел в свете фонаря мобильный телефон. Вернее, то, что недавно было мобильным телефоном. А внутри его собственного были уже частые гудки.

Не тот дом – сообразил Кемаль и, уже ничего не додумывая и не анализируя, бросился к соседнему подъезду и нажал сразу несколько звонков.

– Откройте, полиция! – выкрикнул он в ответ на раздавшиеся вопросы. Господи, хоть бы нашелся среди них какой-нибудь доверчивый беспечный человек, способный открыть дверь после такого заявления! Ведь сколько всех пугают в последнее время, никто теперь не верит словам. Мы же сами советуем никому не открывать, не убедившись, что за дверью не Серый волк!

Дверь загудела и открылась: нет, нас этим не проймешь, думал Кемаль, быстро открывая дверь оказавшегося на первом этаже лифта и блокируя ее кстати обнаружившейся урной, у нас всегда найдутся непуганые Красные Шапочки, спасибо им за это!

Чердак – сколько же еще до него?! Кемаль бежал наверх, перескакивая через несколько ступенек, а в голове у него вертелось такое множество мыслей, что он сам осознавал всю их несуразность и невозможность обдумать все одновременно. Азиз во что-то ввязался, и это что-то может иметь отношение к его любовной связи с пропавшей девицей, а может – к его работе и политике. Как же трудно так бежать – я теряю форму, слишком много сижу и езжу в машине. Айше, наверно, волнуется, потому что я ничего не успел объяснить, хотя ей звонили из издательства, и это должно ее отвлечь. Все эти дамы, с их золотыми днями, сколько всего мы про них выяснили, сколько всего они скрывали… интересно, с какого боку здесь Азиз и его подружка? Если удастся все выяснить, эту историю мне ни за что не превратить в рассказ для газеты: абла меня убьет… Хорошо, что в этих домах нет никаких других лестниц, лифт он блокировал, тому, кто на чердаке, никуда не деться! Только бы успеть… зачем он выбросил телефон, что за выходки? Это не его выходки, он бы никогда… а ездить по фирмам с антеннами и лазить по чердакам?!. Что-то во всем этом неладно, как в Датском королевстве, которое непременно упомянула бы Айше… Я все выясню, точно, ведь не может же быть столько мелкого везения сразу: и выяснил, где эниште, и дверь открыли, и лифт внизу стоял…

Сколько же еще этажей, черт возьми?!

– Кто звонил? Полицейский братец? – неприязненно и властно спросила Гюльтен. На ней был длинный плащ, а голова закутана неярким платком. Азиз знал, что не на работе она всегда носила тюрбан, даже если одевалась в джинсы или спортивный костюм, хотя вовсе не была по-настоящему стыдлива и религиозна и могла прекрасно обходиться без него, когда это было нужно для дела. «Дело принципа» – говорила она.

– Он не брат, а…

– Брат жены, я знаю. Так он или не он? – делая шаг назад, в тепло подъезда, она повторила вопрос.

– Нет, – почему-то солгал Азиз, – при чем тут он? Элиф звонила.

– Покажи телефон.

– Что ты имеешь в виду? С какой стати? – возмутился Азиз.

– С такой, – презрительно глянула Гюльтен. – Я должна убедиться, что ты не врешь.

– Зачем тебе убеждаться? Что за бред?! Ты лучше объясни мне, что происходит, в конце концов! Тебя полиция ищет, ты об этом знаешь? Почему ты прячешься? – он перешел в наступление, но почему-то не чувствовал своей правоты и силы. Может, из-за того, что вынужден был идти за ней и говорить все это ей в спину? – Ты куда?

– На чердак. Пойдем, там спокойно поговорим, я там место для проводов готовила. Будем опять твои игрушки ставить.

– Почему игрушки?