Яна Темиз - Золотой день

Айше понимала.

Вернее, она понимала слова, которые он произносил. Общий смысл пока ускользал от нее, и она ждала, пока директор не начнет выражаться менее туманно, от души надеясь, что на ее лице не слишком ясно читаются скука и непонятное беспокойство, которые она почему-то испытывала.

Странно: директор солидного издательства говорил ей лестные слова и обещал сотрудничество – а она ощущала только скуку и беспокойство!

– …и есть некоторые вопросы, которые сегодня никого не оставляют равнодушным, вы согласны? Вы интересуетесь психологией, проблемами образования, вы, повторюсь, пишете о женщинах, поэтому вполне логично, если именно вы уделите внимание… может удачно вписаться в проблематику вашего следующего романа… такой, на первый взгляд, простой вопрос, как ношение тюрбана… вы работаете в университете, и кому, как не вам…

Что-то подобное они говорили Гюзель, подумала Айше.

Они говорили, и она послушно писала, потом перестала быть послушной… кто такие эти «они»? Существуют ли «они» на самом деле, или это не более чем плод воображения Азиза? Она предпочла бы второе, вот только у Азиза никогда не было никакого воображения.

Дома она включила компьютер и положила перед собой так и не выброшенную, нарисованную для расследования схему. Интересно, что подумал директор о ее невразумительном ответе?

«Я что-нибудь напишу, – сказала она, – как получится».

Я напишу. Только не так, как вам хотелось бы!

Я напишу об этих и подобных им женщинах, которые из-за недостатка образования и всячески навязываемой им несвободы ведут скучную, ничем не оживляемую жизнь. Которые придумывают себе эмоциональные встряски и проблемы, убираются, жарят, гладят, делают баклаву, изводят невесток, шьют, пекут, жарят, чистят ковры, плетут кружева, любят и ненавидят…

Кто дал вам право манипулировать ими, заставлять их думать о чем-то, навязывать им уже изжитые было предрассудки, надевать на них не соломенные шляпки с цветами, а пристегиваемые булавками, надвинутые на самый лоб платки?!

Так я и напишу. А понравится это кому-то или нет – не мое дело.

И тотчас же, словно ожидая, пока она разозлится, к ней пришли первые слова ее будущего романа:

«Они все ненавидели друг друга. Ненавидели той изящной женской ненавистью, которая выражается в улыбках, любезностях, похвалах угощению, комплиментах по поводу новой прически или удачно купленной блузки.

Они отчаянно скучали, выискивая в своей и чужой жизни хоть что-то, чем можно было бы заполнить пустоту, и для этого, по раз и навсегда заведенной традиции, подобно тысячам других женщин Турции, каждый месяц, нарядившись и накрасившись, отправлялись на спектакль под названием «золотой день»…»

Измир, 2002