Жюль Мари - Ошибка доктора Маделора. Серия «Мир детектива - Франция»

К больной подошел Маделор. Он оказал ей необходимую помощь, тогда она раскрыла глаза и сказала:

– Что это за люди? Зачем здесь? Они оскорбляют своим присутствием неприкосновенность этой комнаты.

Наконец, она как будто разглядела тех, которые находились в комнате. Осознав, что под влиянием страха, она требовала в весьма грубой форме ответа у представителей закона, она поспешно попыталась исправить ситуацию, прошептав с трогательным благородством:

– Простите меня!

Жозилье рассказал ей о причинах появления судей в столь позднее время.

– Моего мужа отравили?! – воскликнула она. – Нет, этого быть не может. Это – безумие!

Она склонилась над налоем и заплакала.

Монсежу не сводил с нее глаз. В углах его губ змеилась какая-то кривая улыбка.

Однако, надо было продолжить прерванные следственные действия.

В комнате госпожи Комбредель нашли пакет, в котором находился мышьяк.

Судьи переглянулись. Кто-то из них многозначительно покачал головой.

По дороге в деревню, королевский прокурор спросил у Маделора, какие есть предположения относительно этого открытия. При этом, он осведомился также и о том, какое впечатление произвели на него объяснения симптомов болезни доктором Савиньи.

Маделор ответил не сразу. Некоторое время он молчал. Потом процитировал перед королевским прокурором знаменитые слова, обращенные к Академии Корменэном, в 1842 году:

Бывают преступления, скрывающиеся в непроницаемом мраке. Часто семейный очаг дает приют для подобного рода преступлений. Они нагоняют ужас на общество, сбивают с толку науку, из-за отсутствия улик. Часто самый точный и добросовестный анализ не приводит к какому-либо определенному результату. Подобного рода преступления нередко вводят в заблуждение присяжных и, к несчастью, с каждым годом число их растет с ужасающею быстротой.

– Как совершаются подобные преступления?

– Отравление.

– А какой обычно используют яд?

– Мышьяк!

Прокурор вопросительно посмотрел на доктора Маделора.

– Слышите, мышьяк! – проговорил тот, с выразительной лаконичностью.

На следующий день, рано утром, Maделор, в сопровождении следственного пристава, прокурора и господина Пелигрэна, деревенского мера, приказал достать из могилы труп Комбределя.

Венки и букеты, которыми была убрана могила покойного, сбросили на траву, под сень плакучей ивы.

При процедуре вскрытия могилы присутствовали: слуги с фермы и местные крестьяне.

Господин Монсежу вызвал тех и других с той целью, чтобы они могли засвидетельствовать личность погребенного. Некоторые из свидетелей – и по преимуществу, самые пожилые из них – плакали.

Маделор, с деловым и серьезным видом, чувствовал себя тем центром, на котором было сгруппировано всеобщее внимание.

С листом бумаги в руке, он бродил по краю могилы, отмечая необходимые для себя сведения.

Не было ни одной подробности, сопровождавшей собой процедуру разрытия могилы, которая бы ускользнула от внимания доктора.

Когда заступ гробокопателей глухо ударился о какое-то деревянное препятствие, все вздрогнули.

Заглянув в яму, на дне увидели гроб. Его достали и поставили на землю.

Столяр, находившийся, среди крестьян, вынул гвозди, которыми была прибита крышка, и приподнял ее.

Маделор отвернул в сторону саван. Свидетели подошли ближе. Сходство мертвеца с Комбределем было зафиксировано.

Пелигрэн пробормотал:

– Да, это точно он! Вот его коротко остриженные волосы. Вот его светлая, длинная борода!

После этого, свидетели удалились. А на кладбище остались только судьи, Маделор и могильщики.

– Отнесите тело в мэрию! – сказал доктор. – Положите труп на носилки!

Печальная процессия тронулась по направлению к мэрии. Решили идти полем, опасаясь произвести тяжелое впечатление на местное население.

Процессия вошла в мэрию через сад, расположенный между административным зданием и деревней.

Большая, просторная комната, на первом этаже, была уже готова. Посредине стоял большой стол, рядом стоял стол поменьше, на котором были разложены разнообразные и многочисленные хирургические инструменты.

Тело положили на большой стол. Оно, до сих пор сохранило известного рода характерные признаки, подмеченные еще доктором Савиньи, о которых он сообщил Маделору.

Маделор закрылся один в этой комнате. На нем лежала тяжелая ответственность, он должен был определить какой смертью умер Комбредель, естественной или ему помогли. Сначала, путем анатомического, а потом, химического анализа трупа покойного.