– Откуда это? – Малинин потыкал пальцем в экран.
– Ну, с телефона её матери! Вы ж сами фотки просили. – Развёл руками Береговой.
Егору стало нехорошо! Он сейчас чётко видел, что девушка фотографировалась рядом с тем самым посохом, обнаруженным Лизой ещё в той злосчастной усадьбе, откуда началась вся история!
Сбоку к нему подошёл нахмуренный Лашников, бесцеремонно потянул за руку и произнёс:
– Варя звонила! Кричит, что кто-то начал свою жатву!
Малинин тяжело опустился на стул, обозрел резко замолчавших людей, прислушался к воющему ветру, который терзал тряпичные стены палатки, так словно хотел прорваться внутрь и громко выматерился.
В кабинете Малинина, несмотря на распахнутые окна, висела душная, тягучая тишина. Ранний весенний рассвет уже укладывал причудливые пазлы теней на соседних крышах, птицы деловито занимались будничными делами, а ветер сгонял дремоту с полупустых улиц.
– Малинин, ты обалдел в такую рань будить? – Дверь распахнулась и внутрь шумно ввалил Медикамент.
Он так и застыл на пороге, потому что не ожидал увидеть внутри почти полный состав следственной группы во главе с Малининым. Не хватало только Унге и Вари Мечиной. Егор сидел за своим столом и смотрел в одну точку, Софья стояла чуть поодаль и листала одну из папок с материалами дела, Нерей пересматривал бланки с описанием событий с сегодняшнего места происшествия, Береговой лишь мрачно протыкал листки бумаги, громко клацая дыроколом, а Лашников уже в сотый раз пытался дозвониться до Вари, у которой после ночного звонка был выключен телефон.
– Доброе утро! – Откашлялся Денис. – Что-то случилось?
Малинин кивком показал на стол, где лежала увеличенная и распечатанная фотография Олеси Бо́ндаревой, пропавшей несколько часов назад. Медикамент глянул на снимок, пожал плечами и проговорил:
– Ну я как-то с ребусами не дружу. Но общий смысл уловил. – Он задумчиво взглянул на лицо девушки с фотографии. – Хотя я среди жертв её не помню.
– Эта девушка пропала сегодня ночью! – Тяжело сказал Егор, поднялся и подошёл к окну. – А снимок она делала на днях.
Денис опустился на стул и тоже погрузился в странное молчаливое состояние, когда вроде есть что сказать, и ситуация требует немедленных и решительных действий, а ты похож на кисель! Каждый в этой комнате сейчас вернулся к событиям полугодовой давности и казалось, что не было этой краткой передышки после бешеной гонки, в которой они всё время отставали. И теперь, когда люди ещё сами не знали, что скоро поедут в Карельск, чтобы постараться закончить дело, им преподносят новый трагичный сюрприз.
Снова отворилась дверь и вошла Варя. Она несла в руках большой пакет с сэндвичами, а во второй руке держала картонный держатель, наполненный кофейными стаканчиками. Обычные рыжие кудряшки были гладко зачёсаны назад. Несмотря на намечающуюся жару Варвара была в чёрном бадлоне с высоким воротом и тёмных с жёлтой прострочкой джинсах.
– Здравствуйте! – Буднично произнесла она, словно вчера просто отправилась домой после окончания рабочего дня.
– Варя! – Лашников подался к ней. – Варя зачем? Зачем ты пришла?
У молодого человека вспухла возле виска венка, стала пульсировать и набирать синий цвет. По его метаниям и пролёгшей возле рта горькой складке было понятно, что Игорь Лашников в тот далёкий ноябрьский день, когда он впервые увидел Варю, просто пропал. Потому что теперь он словно растворился в девушке, всё время боялся за неё и не мог себя простить за то, что не уберёг и всё что ему оставалось – это гиперопека. Это чувство душило из обоих, не давало дышать, жить и любить.
Девушка взглядом остановила все пререкания, молча передала Игорю съестное, достала из тумбочки тарелки и стала пирамидкой выкладывать из пакета завёрнутые в бумагу бутерброды. К ней подошла Софья,
– Всё подписано! Где рыба, где мясо, где просто овощи. – Вздохнула она с лёгкой улыбкой. – Вы ж голодные, наверное.
– Здравствуй, Варя. – Проговорила Софья. – Рада видеть тебя.
И почему-то именно эти простые действия привели пространство в движение. Закрутилась, завертелась жизнь, зашуршала обёртка и по кабинету поплыли ароматы раннего завтрака.
– Жрёте? А дочь моя где? – Взвился вдруг яростный крик за спинами людей. – Я вас всех пересажаю! Суки, вы у меня под суд отправитесь!
В прорехе проёма стоял всклокоченный депутат Бондарев, его глаза горели, кожа на лице синела фиолетовыми пятнами, а рот, выплёвывая ругательства, кривился в гримасе ярости. Мужчина бессильно сжимал кулаки, пытался ещё что-то сказать, но лёгкая рябь судороги перекрыла кислород и не дала этого сделать, он подавился вдохом и кульком повалился вперёд на пол. Береговой с Лашниковым едва успели подхватить его у самой поверхности, тело безжизненно повисло, и через двадцать минут по лестницам следственного комитета наверх летели врачи. Но уже было слишком поздно, сердце мужчины перестало биться.
Читать дальше