Мария Карташева: Сломанный лёд

Зима щедро кутала в снежное кружево метели весёлых невест, которые стайками вились вокруг обязательных для молодожёнов мест фотографирования. Девицы мёрзли, но стойко выполняли все команды фотографов. Женихи мечтали поскорее отогреться в недрах ждущего ресторана, но всё-таки не рисковали портить первые семейные альбомы и терпели бесконечные постановки. А вот толпы родственников и друзей греться не стеснялись прямо на улице и поэтому усердно подбадривали криками юные пары и услужливо отнимали у них верхнюю одежду, чтобы не портить замечательные снимки.

– А когда уже можно заканчивать? Холод лютый! – намекнул Ксении новоиспечённый муж на то, что очень хочется в тепло.

– Я сама уже нос отморозила, – тихо ответила Ксения, – но ты посмотри, как всем весело? – она с виноватой улыбкой посмотрела на Игоря. – Потерпи немного. Я думаю, что они скоро утомятся наконец.

– Когда они угомонятся, я уже смогу, видимо, только в больницу поехать с пневмонией. И то, что на свадьбе гуляет такое количество врачей, меня вряд ли спасёт. Ладно, пойду немного в машине посижу, я совсем околел. – жених погладил молодую жену по щеке и проследовал в направлении, где их должен был ожидать свадебный экипаж. Но через несколько минут Игорь вернулся, изрыгая тихие проклятия.

– Согрелся уже? – игриво проговорила Марина, которая была в свите подружек невесты.

– Нет! – недовольно бросил он на ходу. – Но нашёл наскальные надписи на лобовом стекле нашего скакуна.

– Что случилось? – Ксения пыталась плотнее запахнуть коротенькую белую шубку, которую предусмотрительно купила ей мама, понимая, что погодные условия не оправдание для того, чтобы невеста выглядывала из-под многослойной одежды.

– Дорогая, машинка, которую ты наняла нас катать, сломалась! – раздражённый Игорь сунул ей записку от водителя, который таким оригинальным способом решил пресечь живое общение с молодожёнами и их гостями. – Он, видите ли, уехал, а за машиной приедет эвакуатор. Просто класс! Вот теперь звони и выясняй что за дела!

– Куда же я звонить буду? – растерянно проговорила Ксения. – У меня же даже телефона нет.

Свидетельница заметила, что невеста синеет от холода, перехватила её мятущийся взгляд и, коротко выяснив причину беспокойства, скомандовала погружение в автобусы, чем пресекла дальнейший уличный разгул.

Ксения быстро забралась в спасительное тепло, и снова у неё промелькнула мысль, что она так хотела свадьбу весной, когда всё цветёт, а главное, вокруг тепло и солнечно. Но Игорю приспичило срочно идти в загс, хотя жили же они полгода без похода в это учреждение.

– Спасибо, – дрожащими губами проговорила Ксения сложа руки в молитвенный жест, – Алиска, если бы не ты, я точно с этой свадьбы сбежала.

– Давно пора, – пробормотала девушка.

– Что? – Ксения вскинула на неё глаза.

– Я говорю, если бы не я, у тебя не было бы такой классной свидетельницы и тамады заодно. – тихо проговорила Алиса и тут же рявкнула так, что её услышали даже на самых дальних местах автобуса. – Дорогие мои, у молодожёнов сломалась машина, – она многозначительно сделала паузу, – поэтому свадебный кортеж печально побрёл в мастерскую, а наши дорогие Ксения и Игорь поедут дальше с нами. И давайте сейчас пожелаем, чтобы это была самая большая неудача, которая встретится на их совместном пути. Что нужно сказать?! Правильно! Горько!

Последний призыв был подхвачен сначала тихо и нескоро осел, потому что задние ряды слишком рьяно праздновали торжественное событие.

Ксения улыбалась, оглядывая родные и знакомые лица людей, которые были так ей дороги. Она радовалась тому, что Игорь как-то легко и свободно влился в их мир и стал частью её большой семьи. Она считала родными людьми друзей отца и матери, потому что они с самого раннего детства вместе встречали и радости, и печали. Среди этих людей были и те, кто научил её профессии, заниматься которой она мечтала ещё с тех пор, как декламировала стихи, стоя на стульчике. И теперь она осознавала, что даже стихи были на медицинскую тему. Да и сложно было представить другой мир, когда с утра до вечера Ксения проводила время в больнице рядом с родителями, которые были рьяными противниками того, чтобы дочь воспитывали пришлые няньки, они передавали её друг другу, спеша с операции на летучку, или доверяли медсёстрам, но ненадолго. И девочка обожала этот ворох событий, запах хлорки, ставший для неё родным. И она не понимала, почему даже само слово прозекторская так отталкивает людей. Окончив медицинский институт, в который по настоянию родителей она поступала безо всякого блата, она трудилась интерном тоже на общих основаниях, но уже по собственной инициативе. Ксения должна была быть уверенной, что общая хирургия – это её призвание, хотя допускала ситуацию, в которой с течением времени она всё-таки выберет специализацию.