Питер Лавси - Последнее дело Даймонда

– Ребята твоего возраста учатся водить, не выезжая на общественные дороги. Это не является незаконным. Я слышал о школах, которые на своей территории дают уроки вождения.

– У нас уроки только игры на пианино. – Парень не скрывал недовольства.

– Может, твоя мама…

– Шутите!

– Могла бы тебя поучить в каком-нибудь тихом месте – где-нибудь на пустынном пляже или на заброшенном аэродроме.

– Она не разрешает мне даже кататься на электромобиле в парке.

Мэт не обманывал. В его словах Даймонд уловил возмущение разочарованного подростка. Он больше не представлял Мэтью за рулем «Мерседеса» или какого-нибудь другого автомобиля.

– Когда вырасту, заведу себе «Хонду».

– Хочешь стать водителем?

– Ну вы не врубаетесь. Байкером.

– Осторожнее с языком, парень. – Внушение осталось без внимания, и суперинтендант шутливо добавил: – Я ведь могу, выходя из больницы, рассказать сестре про сигарету. – После чего вернулся к первоначальной линии допроса: – Так о чем это мы? Ты мне не сказал: мама находилась дома, когда ты вернулся из школы?

Мэтью сделал последнюю затяжку и затушил сигарету.

– Да.

– Вела себя как обычно?

Мэтью повернулся и снова посмотрел на Даймонда.

– Вы подозреваете ее в убийстве?

– Она куда-нибудь выходила в тот вечер?

– Нет.

– Надеюсь, ты говоришь правду.

– Конечно.

– Вот что я тебе скажу, Мэт: ты изо всех сил хочешь помочь матери, но вранье ей только повредит.

Он выключил телевизор и поднял голову:

– Что вам надо?

– Для начала немного отвлечемся. Я не верю, что ты ударился головой очень сильно. Не верю, что потерял сознание. Моей первой мыслью было, что ты таким образом протестуешь против необходимости ночевать в школе.

– Ничего подобного! – воскликнул Мэтью.

– Но теперь думаю, что причина не в эгоизме. Ты сделал это ради матери. Решил: если тебя примут за больного, маму не станут допрашивать и нам придется отпустить ее ухаживать за тобой.

Мэт нахмурился:

– Отпустите?

– Это не от меня зависит.

– Моя мама никого не убивала.

– Если ты действительно так считаешь, должен понять: то, как ты вел себя вчера вечером, ей не поможет.

– Вы меня ударили о стену.

– Да, – кивнул Даймонд. – А ты мне двинул в пах, но я не раздувал из этого истории.

Мальчик усмехнулся. А Даймонду стало казаться, что он вот-вот сумеет достигнуть понимания, если не чего-нибудь большего. Бравада парня была не толще бумажного листа, а за ней скрывалась тоска ребенка по отцу. Их разговор прервала медицинская сестра:

– Пришло твое рентгеновское заключение, Мэтью. Ничего плохого мы не нашли и можем спокойно отправить тебя в школу.

– Прямо сейчас?

Сестра подмигнула Даймонду:

– После четырех часов.

Стефани приняла известие об отставке мужа спокойнее, чем он предполагал.

– Когда привезли микроволновку, я так и подумала: случилось что-то неприятное. Конечно, это легкомысленно – делать мне такой подарок.

– Глупо.

– Не глупо, я не это хотела сказать. Сумасбродно. Но я давно знакома с твоим сумасбродством – с тех самых пор, как ты привел осликов в детский лагерь. Не каждый способен оценить тебя.

– Точно подмечено. Мне не подходила эта работа: я не человек – чудовище.

– Неправда. Ты не злой.

– Расскажи это мистеру Тотту, Стеф. Взглянем правде в глаза: руководство – не самая сильная моя сторона. Я держался на том, что гнул под себя людей – никому не делал поблажки.

– Не самый плохой способ руководства. Под твоим началом была все-таки не детсадовская группа.

Даймонд заставил себя улыбнуться:

– Да, однако требовалось завоевывать уважение, и я не уверен, что в последнее время мне это удавалось. Надо было шагать в ногу с прогрессом. У меня единственного не было в кармане калькулятора. Все считал в уме.

– Просто ты не сумел прижиться в этом месте.

– Дело не в месте, а в разочаровании. Большие начальники снабдили нас всякими полезными штуковинами и ждут, чтобы мы стали суперэффективными. Но ведь в реальной жизни мы имеем дело с людьми – изворотливыми, страшными, пугающими. Сейчас злодеи хитрее, чем двадцать лет назад. С ними нужно беседовать, проникать в их умы, вытаскивать из них правду. Для этого я поступал в полицию. А теперь расследование ведут по логарифмической линейке. Чтобы все подтверждала лаборатория. Но их штат неукомплектован, и результатов приходится ждать неделями, месяцами. А как в это время вести себя с подозреваемым? Закон запрещает держать его бесконечно. Естественно, приходится выколачивать из него признание. Случаи получения показаний под нажимом – результат воздействия системы, которая не способна правильно функционировать. – Даймонд вздохнул. – Прости, дорогая. Я не собирался грузить тебя этой чепухой.