Людмила Феррис - Жизнь в стеклянном доме

Ей уже казалось, что рана затянулась, но стоило услышать его голос, как зубы начали выбивать дрожь, а ноги стали деревянными. Как никогда тщательно Наташа рассмотрела себя в зеркало на предмет морщин, мешков и синяков под глазами. Бывший муж раздался в плечах, пальто слегка натянулось на круглом животе.

— Рад тебя видеть.

— Взаимно. — Она пыталась улыбнуться.

— Нам надо разделить нашу квартиру.

— Что? — Она думала, что ослышалась.

— Нам надо разделить квартиру.

— Ты, наверное, забыл, что эта квартира оставлена мне в наследство родителями. Мое наследство на тебя не распространяется. Это квартира моих родителей, и ты не имеешь к ней никакого отношения. Это тебе подтвердит любой адвокат.

— Ты об этом пожалеешь, — бросил он зло и зашагал прочь от подъезда.

Наташа так и осталась стоять неподвижно и совсем забыла про свой вопрос, который так хотела ему задать.

— Ты с ней счастлив?

Черемуха во дворе в ожидании весны стучала черными ветками. Сидевшие на скамейке бабушки заинтересованно смотрели на Наташу и подталкивали друг друга локтями. Она вытерла слезы и вернулась домой.

Угорск, наше время

Семен Палыч нервничал, он собственноручно написал несколько жалоб губернатору на местное телевидение с просьбой приструнить зарвавшихся журналистов, однако тамошняя канцелярия тупо ссылалась на закон о СМИ и отвечала: «Если журналисты лгут, обращайтесь в суд».

Двум судьям администрация выделила квартиры в надежде на помощь, но в заявлении мэрии было отказано с формулировкой «за отсутствием состава преступления».

Глеб Пахнутый вообще смотрел на процессы проще. Свое видение он излагал Семен Палычу.

— Чем больше их давишь, тем сильнее они становятся. Надо действовать другими методами — перекупать. Деньги все любят, не откажутся.

— Слишком явное это предприятие, боюсь, сорвется. Теперь Петрова вздумала еще расследованием заниматься, мне из совета сообщили. Случай с Пестеревым покоя ей не дает. Нам шум совсем не нужен.

— Надо встречаться с собственниками, рассказывать, что бизнес им тут не выгоден. Да и вообще, — Глеб размахнулся, — в целях государственной безопасности на территории ЗАТО нужно разрешить только подконтрольные средства массовой информации.

— Ну, ты хватанул! — огрызнулся Семен Палыч. — Это из области фантастики. Ладно, давай все варианты подгребем, и буду развязывать «военные действия». — И позвонил в приемную заместителя губернатора.

Заместитель губернатора Олег Анатольевич Папанченко был демократом и, сколько себя помнил, всегда занимался важной работой. В его ведении как заместителя руководителя области было хлопотное идеологическое хозяйство, это не бумажная работа в имущественных отношениях.

Российская конституция провозглашает, что «никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Однако за текстом документа, по мнению любого чиновника, есть скрытый смысл. Сущность четко определил для себя зам по информационной политике Папанченко: государство без идеологии жить не может, как не может человек существовать без головы. Государства без идеологии не бывает, но раз оно не хочет в этом признаваться, значит, и чиновнику нужно играть по правилам государства. Пока пьеса складывалась в пользу Олега Анатольевича, при нем находились все бонусы: отдельный кабинет, кресло, секретарша и дама сердца — помощница Машенька, Мария Семеновна. Олег Анатольевич был давно женат, радовался рождению внука и на семейных торжествах произносил тосты о важности крепкой семьи. Практика у него слегка хромала, потому что не мог он устоять против чар озорной и сексуальной Марии Семеновны, в производственной жизни — ведущего специалиста управления информационной политики.

— Олег, прими, пожалуйста, человека из администрации Угорска, выслушай, помоги, если получится. У них там проблемы с телевидением, — мурлыкала Маша.

— Да не хочется с телевидением связываться, — отнекивался Олег Анатольевич. — С журналистами лучше на расстоянии держаться. Ну зачем мне твой Семен Палыч? Это у них депутат на сессии упал?

— Кто говорит отравление, кто — обычный сердечный приступ. Следствие идет. Ты мудрый, может, совет какой дашь. Власть ты или не власть?

— Тебе точно власть, а вот телевидению — не точно. С душком эта встреча, Маша.

— Не относись к жизни слишком серьезно — живым тебе все равно из нее не выбраться!