Людмила Феррис - Жизнь в стеклянном доме

В библиотеке не было новинок литературы, только классика, словно зэки будут искать какие-то ответы в великих сочинениях. Это он в юности любил читать о творениях человеческого гения, мерил под себя образы и поступки. А я так смог бы? — спрашивал он себя, прочитав о Николае Чернышевском, которого лишили любимого журнала «Современник», сослали на каторгу в Сибирь, а он оставался верен своим идеям до конца жизни, и ничто его не сломило.

Заключенный думал о том, что только чувства толкают людей совершать большие поступки. Чувства, которые пылают в душе. Сейчас в его душе жило одно чувство — голод.

Он вдохнул запах книг. В этом лагере библиотека для него была символом прошлой жизни, сладким воспоминанием, глотком свежего воздуха.

Личное время заканчивалось, а он не мог оторваться от зачитанной до дыр книги «Актеры советского кино». Эти лица напоминали ему о том времени, когда в его другой жизни был театр, походы в кино с оркестром и мороженым. Они смотрели «Неоконченную повесть», и он сказал смеющейся девушке:

— Ты похожа на Элину Быстрицкую. — И робко ее поцеловал.

Молодые люди любили ходить в кино, брали билеты на последний ряд, он нежно касался ее руки, и они оба замирали, то ли в предвкушении фильма, то ли от прикосновений. У нее была изящная рука с красивыми длинными пальцами, ноготки прикасались к его коже и обжигали, как лучи солнца, оставляя метку на сердце. Вечером они гуляли по улицам, и расстаться не было сил.

Он с сожалением поставил книгу на полку.

— Строимся на вечернюю поверку и досмотр, — это кричал бригадир Мартын.

Заключенный держался вместе с врачом по фамилии Штерн. Одиночке в лагере не выжить. Иосиф Штерн сидел по делу врачей-убийц. Кого и как он убивал, Штерн не знал, но пытался выяснить во время допросов. Его сильно били за такие вопросы-провокации, потом опять заставляли давать «правильные» показания. Штерн знал, как зашивать разорванные внутренности, удалять опухоли. Он имел ученое профессорское звание, и было престижным получить у него консультацию, тем более попасть на лечение. Почему и за что его посадили, Штерн до сих пор не понимал. Его никогда особо не беспокоил пункт пять в паспорте, где было записано «еврей», для него это были неважные детали бытия. Он гордился своей потомственной профессией лекаря, потому что его дед и отец тоже были врачами.

Штерн второй день лежит в тюремной больнице, вернее, ютится на узкой разбитой кровати, харкает кровью. Доктор схватил простуду, когда они валили лес. Медикаментов, кроме аспирина, в тюремной больнице не было. Сегодня заключенный работал один.

— Обязательно зайду к Штерну, — подумал он. Его товарищ болен смертельно и сам понимает это.

После вечерней поверки заключенные побрели на ужин, на него отводилось 20 минут.

Отбой будет в двадцать три ноль-ноль, у него еще уйма времени, чтобы дойти до больницы, а потом написать о событиях последних дней в дневнике.

— Сколько осталось ему самому — месяц, год? — Он не знал ответа. Отсюда никто не возвращается. Девушка, так похожая на известную актрису, наверное, давно забыла о нем. Он помнил ее глаза, расширенные от ужаса, когда за ним пришли ночью. Она кричала и рвалась к нему — милая, любимая, единственная. Как много времени прошло с тех пор!

Угорск, наше время

Яков злился, черт его дернул проводить эту пресс-конференцию! Он сам согласовал проведение в Угорске дней области — с выставками, самодеятельностью и прочей белибердой. Не мог Яков отказать себе в очередном празднике. Греков зачем-то настоял, что нужно дать интервью.

— Повод хороший, надо прокомментировать.

Журналистам только палец покажи, они готовы руку оттяпать, одни взгляды чего стоят, буравят почем зря! — нервничал мэр.

Греков объявил, что только пять минут отведено на журналистов, а они уж вцепились в Якова Ивановича, как клещи, как бульдоги, не отодрать.

— Скажите, почему вы так невысоко оценили тот факт, что тринадцатая школа названа лучшей в России? — начал с ходу загонять его в тупик молодой человек.

— Вопросы только по существу, по проведению в городе дней области, — пришел мэру на помощь начальник пресс-службы.

Со школой, конечно, вышла досадная история. Школы в закрытом Угорске сильные, амбициозные, все время участвуют в конкурсах. Вот и стала одна из них лучшей в каком-то серьезном российском конкурсе, пришлось ему ехать с поздравлениями, так Яков Иванович возьми и скажи директрисе: