Алексей Биргер - Война орхидей

— То есть, смертником вы становиться не собираетесь? — уточнил Андрей.

— Возможность стать смертником входит в мою роль, — ответил Зараев. Но, разумеется, я сделаю все, чтобы избежать этого варианта. А главное, в аэропорту нас уже подстерегать не будут, рассчитывая без пыли покончить со мной в Майнце.

— Так кто же вы, все-таки?

Зараев поглядел в окно. Они уже подъезжали к аэропорту.

— Я вижу, вы человек образованный… И вы должны были слышать про сломанный репейник…

— Сломанный репейник? — переспросил Андрей.

— Это то же самое, что ворона на снегу, — с улыбкой ответил Зараев. А большего я сказать не могу. Хотя, мне кажется, вы без труда решите этот ребус.

— Приехали, — сказала Людмила, въехав по пандусу к залу отлета. Выходите.

Андрей и Зараев выбрались из машины.

— Ты садись на мое место, — сказала Людмила Андрею, выходя следом за ними. — Я хотела оставить машину на стоянке, чтобы Виктор её потом забрал, но сейчас мне пришло в голову, что ведь и ты с равным успехом можешь отогнать её к моему дому.

— Ты не хочешь, чтобы я присутствовал до конца? — спросил Андрей.

— Если хочешь, можешь поглядеть, как мы пройдем таможенный контроль. Но, уверяю тебя, ничего интересного не будет. До встречи.

— До встречи, — ответил Андрей. Он хотел спросить напоследок, что с ней стряслось, потому что она, при том, что старалась держаться как обычно, была сама на себя не похожа. Но спрашивать не стал. Скорей всего, это из-за Беркутова, и тут лучше не лезть с вопросами.

Но она прочла этот вопрос в его глазах.

— Ничего страшного, — проговорила она. — Я вдруг поняла, что мне лучше не пытаться влезть в твою жизнь. И мне надо переварить эту мысль… Смириться с тем, что ты сильнее меня, и если мы сойдемся, то это ты раздавишь меня ненароком, а не я тебя. Понимаешь?

— Я? — усмехнулся Андрей. — Которого все, кому не лень, делали эти дни пешкой в своих играх?

— Утешайся тем, что ты был мыслящей пешкой. Которая в итоге прорвалась в ферзи.

— Еще нет…

— Ну, к этому близко. А я слишком хорошо понимаю, что ход ещё на одну клеточку — и ты сможешь слопать любую фигуру. Даже меня.

— А потом шахматист-Повар уберет нас с доски и ссыплет в коробку — до следующей партии, — горько усмехнулся Андрей.

— Может, и так, а может, и нет… Пока.

Андрей посмотрел, как она и Зараев исчезают в зале отлета, за автоматическими раздвижными дверьми.

Сломанный репейник…

Да, кажется, он решил и этот ребус.

И тут кто-то с силой хлопнул его по плечу.

— Жив-здоров! А я по всему аэропорту шастаю, выглядывая тебя!.. «В случае моей смерти вскрыть», скотина!

Это был Игорь.

— Так кто такой Зараев? — спросил Игорь, выслушав отчет Андрея о всех последних событиях. Только сейчас им выдалась возможность толком поговорить: ведь в Москву они ехали на разных машинах, а от Кутузовского проспекта, где Андрей оставил машину Богомола, отдал ключи вахтеру в подъезде для передачи Виктору и пересел в машину Игоря, они помчались к дому Садовникова. Квартира Садовникова так и оставалась открытой. Андрей перенес в свою машину два остававшихся в квартире ящика с коллекцией Курослепова, а Игорь тем временем прямо из квартиры позвонил Повару, с вопросом, что делать.

— Я пришлю кого-нибудь к Хованцеву, забрать орхидеи, — сказал Повар. Это будет, наверно, ближе к вечеру. А насчет квартиры не беспокойтесь. Я знаю, что вот-вот подъедет коллега Садовникова, который должен взять на себя попечение о его цветах. Впрочем, я, для верности, пожалуй, пришлю человека на охрану квартиры. Но вы езжайте спокойно, не ждите его.

— Хорошо, — сказал Игорь. И положив трубку, с несколько растерянным видом пересказал разговор Андрею. — Выходит, Повар знает, куда исчез Садовников — и это его ни капли не волнует… — заключил он.

— Тогда это тем более не наше дело, — ответил Андрей. — Мы можем со спокойной душой уезжать, и больше не думать об этом.

Сам-то он об этом думал — и ещё как! Но с Игорем не хотел делиться своими соображениями. Он и без того ругательски ругал себя, что так просто оставил Игорю аудиокассету — надо было спрятать её и оставить ему, например, ключ и квиток от банковского сейфа… С распоряжением в банке ни в коем случае не допускать к сейфу до двух или трех часов дня… Он должен был сообразить, что Игорь немедленно вскроет конверт — из страха за друга. Но то, что ему приходило в голову сейчас, знать было ещё опасней — если, конечно, Андрей был прав хотя бы в некоторых своих догадках…