Алексей Биргер - Война орхидей

Шофер «поднажал» — и машина легко и плавно понеслась в сторону кольцевой дороги.

— Надо быть поосторожнее с этой сволочью, — проговорил обладатель пистолета, ни к кому особенно не обращаясь. — Она вчера положила четверых отличных мужиков, тех, кого мы сняли с Шиндина. Вроде, все правильно делали, в глухом переулке ей дорогу перекрыли… И как она с ними расправилась, ума не приложу! Да ещё этот Шиндин подгадил, мать его так…

— Их бы все равно пришлось отзывать, — откликнулся один из тех, что держали Андрея. — Кто ж знал, что этот гад так наложит в штаны, что вздумает сдаваться органам. И Курослепа завалил — решил, дурак, что это Курослеп его нам заказал, как будто Курослепу больше делать нечего, и что если Курослепа сцапают, то и охота за ним прекратится…

— Курослепов тоже дурак нечесаный, — отозвался главный. — На хрена ему понадобилось хватать и уродовать этого штопальщика, который работал на Шиндина? Тут любой вообразит, что ищут, где ты сам прячешься…

— Не пойму только, как он про то, что штопальщик у Курослепа сидит… — обронил шофер.

— А чего тут странного? — пожал плечами главный. — Такие слухи быстро расходятся. Если ещё Курослеп в эти дни девочку выписывал, и она расчухала про штопальщика в подвале… Тьфу, злости не хватает! Ладно, о покойниках плохо не говорят.

— Курослеп, видно, ждал чего-то подобного, раз ампулку с ядом держал наготове, — заметил один из державших Андрея.

— Он тюряги боялся так, что кипятком ссал при одной мысли о ней — все колени ошпаривал, — проговорил главный. — И правильно боялся. Когда на зоне узнали бы про его фокусы с девочками, то никакие капиталы его бы не спасли.

— Угу, — буркнул шофер. — Выбитыми зубами не обошлось бы. Во все дыры отдраили бы, и хорошо, если не ломом. Слыхал я про такого, которому все внутренности порвали.

— Вот и запасся ядом, чтобы из ствола башку не дырявить, — подытожил четвертый бандит. И это прозвучало как окончательная эпитафия.

Так Андрей узнал, что произошло ночью и чем закончился арест Курослепова. Полковник не подвел: все грешили на Шиндина.

Некоторое время после этого разговора ехали молча. Молча проскочили отрезок кольцевой, поворот на Химки, и только уже почти на выезде из Химок главный сказал шоферу:

— Притормаживай тут, чтобы съезд не пропустить.

— Да уж знаю, — отозвался шофер. — …Кстати, нас опередили, — сообщил он, указывая вдаль. — Вон машина стоит.

— Надо ещё посмотреть, та машина или не та, — проворчал главный.

— Та, конечно. Какая же еще? — сказал громила слева от Андрея.

На сей раз, Богомол надела ярко-рыжий парик. Губы она подкрасила так, чтобы изменить их форму, а верхнюю часть её лица закрывали огромные темные очки. Кроме того, она остановилась за плавным поворотом дороги на восток, и бандиты последние двести метров вынуждены были ехать против солнца, которое было очень ярким в то утро. Они видели лишь общий, слегка размытый, темный силуэт, и им было не только трудно разглядеть облик поджидавшей их женщины, но и открыть прицельный огонь. А они были для неё как на ладони.

— Эй! — крикнул главный, когда машина остановилась метрах в двадцати пяти. — Кончай валять дурака! Мы ведь хоть сейчас можем продырявить твоего парня!

— Продырявите — никто отсюда не уедет, — спокойно ответила она.

В её голосе было столько уверенности, что даже эти прожженные головорезы на долю секунды подрастерялись. Она воспользовалась этой паузой, чтобы сказать:

— Обмен так обмен. Отпускайте вашего пленника, а я отдам вам то, что вы хотите.

— В каком смысле? — крикнул бандюга. — Ты нам должна отдать человека! Где он?

— Не здесь. Я ведь тоже подстраховалась. Я отдам вам вот это… — она помахала в воздухе какой-то бумажкой.

— Что это? — осведомился главный.

— Ксерокс квитка. «Бронь» на пансионат в Майнце, куда я должна доставить моего подопечного, и где его уже никто не будет охранять. В квитке указан не только адрес пансионата, но и номер, в котором он будет жить, и имя, под которым он там остановится… Он должен прожить там три дня, и лишь после этого другие люди — не знаю, кто — повезут его дальше. Тогда к нему уже не подступишься.

— Это нас не устраивает, — сказал главный.

— Свяжись со своими боссами и выясни, устраивает их это или нет. Я даю вам идеальный шанс сделать все тихо, без попытки устроить глупую пальбу в аэропорту, которая ещё непонятно чем кончится.

Главный вынул мобильный телефон.