Алексей Биргер: Смерть воды и огня

Что до меня, Андрея Хованцева, то, однажды сунувшись в новую для себя область, я так и продолжал работать с Игорем. Тогда, в мае, он подкинул мне небольшую работку, узнав, что с деньгами у меня совсем хреново, и я вот-вот положу зубы на полку, вместе с семьей. Я считал, что сумею благополучно вернуться в филологию, за один раз подзаработав достаточно, чтобы наконец дописать и защитить диссертацию по предшественникам Ганса Сакса — а там видно будет… В отличие от Игоря, который бросил науку практически сразу после института, я науку бросать не хотел. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Да и «небольшое дельце», с которого началось наше сотрудничество, сплотило нас крепче, чем все предыдущие долгие годы нашей дружбы. На первый взгляд выглядевшее совершенно безобидным и безопасным, оно оказалось ещё тем капканом! Мы оглянуться не успели, как оказались втянутыми в смертоносную драку вокруг огромных денег, которые отмывал наш клиент, а потом — в погоню за неуловимым и легендарным киллером по прозвищу Богомол… И Игорь, и я едва не сложили головы в том водовороте. Игоря я спас просто чудом, почти случайно оказавшись рядом во время покушения на него и успев сбить одного из стрелявших своей машиной. Согласитесь, после таких событий трудно бывает опять разойтись в разные стороны, как в море корабли.

И материальное положение было у меня более, чем нормальным. Я не мог рассказать это Игорю — Повар запретил — но всего десять дней назад я получил от Богомола (насколько я мог предположить, из Италии) огромную сумму: как бы, полный расчет за то, что я помог ей уйти из страны и прикрыл от всех. В том числе, от самого Повара. Да, не объединись я тогда с Богомолом (это получилось нечто вроде боевого союза поневоле), ни меня, ни её, ни Игоря уже не было бы в живых. И Повар — на которого Игорь успел оставить мне тайный выход перед тем, как без сознания оказаться в реанимации — это понял и одобрил мои действия.

Основную часть пришедших от Богомола кредитных карточек Повар приказал сдать ему, лично в руки. Зачем — на этот счет у него были свои соображения, вполне весомые и убедительные, с которыми я должен был согласиться. Но и того, что Повар мне оставил, вполне хватало, чтобы прожить безбедно хоть десять лет, не имея ни одной копейки дополнительного заработка за все это время.

Признаться, меня сразу смутило и продолжало смущать другое: Повар не задал мне ни единого вопроса, как именно нашли меня эти деньги, кто их привез, догадываюсь ли я о каналах, по которым их переправляли, и о том, в какой стране находится сейчас Богомол. Быть не может, чтобы Повара это не интересовало! И, выходит, он и без меня каким-то образом знал достаточно. А если знал достаточно, то получалось, что, во-первых, кредитные карточки пересекли границу с ведома и дозволения Повара, во-вторых, он дозволил курьеру («итальянской туристке») беспрепятственно приехать и уехать, потому что на Богомола у него были свои тайные планы, и, в третьих, он включал в эти тайные планы меня — как человека, пользующегося, после известных событий, почти полным доверием Богомола. И меня, и Богомола мыслил пешками в своей очередной партии. А мне вовсе не хотелось становиться пешкой на его шахматной доске — Повара я боялся больше, чем всех Богомолов нашей планеты, вместе взятых!

Но пока все было тихо…

— Ничего, главное, чтобы человек был хороший, — в тон Игорю шутливо откликнулся я.

Игорь вздохнул.

— Хороший человек нам бы сейчас очень понадобился. Мы уже начинаем проедать запасы. С голоду не пропадем, но можем отощать как медведи после зимней спячки.

— Ты смотри, — предложил я, — я расходовал свои гонорары очень экономно, поэтому…

— Храни свои запасы на «семь неурожайных лет»! — рассмеялся Игорь, разминая свои могучие плечи. — Не забывай, что мне сейчас много понадобится. Наташка на сносях, и я хочу, чтобы и у нее, и у малыша было все самое лучшее — и врачи, и роддом, и питание, и всякие там памперсы-шмамперсы!..

После восьми лет брака Игорь и Наталья решились наконец завести ребенка. «Твой пример вдохновил!» — посмеивался Игорь.

— Ничего, какое-нибудь непыльное дельце всегда подвернется, — сказал я, стараясь его ободрить.

И тут в кабинет заглянула Марина, наша секретарша. То, что она предпочла зайти, а не связалась по переговорнику, кое о чем говорило. О том, например, что нежелательно, чтобы клиент слышал, как именно она нам о нем доложит.

— Игорь Валентинович, опять этот странный человек, который приходил вчера, когда вас не было. Говорит, что по делу. То есть, не он сам говорит, а его то ли переводчик, то ли секретарь. Сам он, вроде, по-русски не очень кумекает.