Алексей Мамин - Игра в детектив. Выпуск 4

Инспектор замолчал. Майкл выжидал, погруженный в сумбурные мысли, проносящиеся в голове.

– Одно только странно, – нарушил паузу инспектор, – правая рука синьора Амброзини на месте наручников имеет сильные потертости кожи, словно он пытался вырваться, но не мог, что выбивается из версии добровольного ухода из жизни.

– Вы выяснили, где вчера были Франсуаза и Жан? – спросил Майкл.

– Франсуаза сказала, что вчера около десяти вечера решила съездить в Тулон. Она давно мечтала побывать там, и вот решила накануне премьеры, чтобы получить новые впечатления, отправиться туда. Расстояние до Тулона составляет 67 километров по трассе вдоль побережья. Она заявляет, что прибыла в Тулон где-то в половине одиннадцатого и пробыла там до двенадцати, затем вернулась в Марсель. Камера видеонаблюдения гостиницы зафиксировала время ее возвращения: половина первого ночи. Яхта «Морская пучина» пришвартована неподалеку от Монпелье. Это, как вы знаете, час езды на машине в сторону, противоположную направлению на Тулон. Жан, по его словам, не покидал номер гостиницы, но мы выяснили, что в гостинице существует запасной выход, ключи от которого выдаются всем постояльцам. Им почти не пользуются, и там нет видеокамеры.

– Выходит, у брата с сестрой нет алиби, – подвел итог Майкл. – Водолазы тщательно исследовали дно вокруг яхты?

– Досконально, но увы, кроме крупного морского ежа прямо под корпусом яхты ничего не нашли, – удрученно вздохнул инспектор. – Ежа опросить не удалось, только заметили, что его иглы на спине сильно помяты и некоторые даже поломаны. Как будто с яхты бросали на дно тяжелый предмет, и еж пострадал, но не существенно для его здоровья.

– Да, вот еще что… – Майкл встрепенулся от нахлынувшего воспоминания. – Вчера, во время генеральной репетиции, появился синьор Амброзини с чемоданом жены и сказал, что она его вызвала по телефону.

Майкл пересказал имевшее место недоразумение.

– Интересно, – инспектор задумчиво поглаживал подбородок. – Больше ничего странного не произошло? – он внимательным взглядом окинул Майкла. Детектив, казалось, собирался что-то еще рассказать, но не решался.

– Говорите, дело чрезвычайной важности, – лицо инспектора сделалось жестким и непроницаемым. – На карту поставлена моя честь, как инспектора полиции и сына коллеги знаменитого сыщика Франции, я говорю о комиссаре Мегрэ.

– Хорошо, – Майкл решительно выдохнул и, стараясь не встречаться с инспектором глазами, изложил историю с женским бельем, найденным в каюте.

– Ах, вот как! – казалось, навсегда потухший взгляд инспектора разгорелся огнем азарта, словно охотничий пес, наконец-то, почуял след добычи. – Спасибо за информацию. Будет, что обдумать сегодня вечером.

– А как же премьера? Она состоится после случившегося? – Майкл растерянно посмотрел на инспектора. – Насколько я знаю, все билеты уже давно раскуплены.

Инспектор Себастьян Жанвье только пожал плечами:

– Франсуаза заявила, что спектакль отменять не будут.

Уже за час до начала спектакля улицы в квартале, где расположился драматический театр Марселя, были запружены машинами. Инспектор Себастьян Жанвье с Майклом получили контрамарки от Франсуазы и заняли специально зарезервированные для них места в пятом ряду партера. Аншлаг был полным, зал набит до отказа, даже в проходах стояли стулья, а немногие счастливцы, купившие билеты с рук непосредственно перед представлением, смотрели спектакль стоя.

Майкл присутствовал на генеральной репетиции премьеры накануне, но то, что он увидел на самой премьере, превзошло его ожидания. Франсуаза играла вдохновенно, полностью погрузившись в образ французской королевы. Она импровизировала, но делала это так тонко и к месту, что ее партнеры по сцене вовлекались в игру и проживали на сцене жизнь, одухотворенную той исторической эпохой, в которой они оказались. У Майкла создавалось ощущение, что с помощью машины времени он перенесся в прошлое: каждая деталь костюма королевы, ее жесты, слегка прихрамывающая походка – все дышало той непосредственностью и жизнью, какую может дать зрителю только профессионал высочайшего класса…

Спектакль окончился, а Майкл все сидел, оглушенный нескончаемыми овациями и криками «браво». Только почувствовав легкий толчок в бок, он заметил сидящего рядом инспектора парижской полиции и с грустью вернулся в свою эпоху.

Они вышли из прохладного сумрака театра. Марсель сверкал огнями, гудел машинами и говором толпы.