Екатерина Барсова - Роковое пророчество Распутина

Но когда в нашем доме появился Григорий Распутин — все изменилось. Как будто бы атмосфера стала другой. Я — ученик, я обязан все оценивать беспристрастно и строго. Смотреть за Учителем — моя задача. Я должен оберегать его от всего. И когда появился этот… Чужак… Я насторожился. Я слышал, что его называли святым человеком и одновременно — проходимцем, развратником и пророком, и все это соединялось в нем одном — Распутине! Но для меня он не был ни тем, ни другим, только — Чужаком, человеком, который мог нарушить привычное течение нашей жизни.

Как описать его внешность? Эти пронзительные глаза, эту энергию, которая подчиняет и парализует тебя…

Он чувствовал собеседника изнутри и мог мгновенно расположить его к себе. Он мог быть обаятельным при желании и подкупал своим напускным добродушием. Но меня было этим не обмануть, я сразу видел — кто есть кто. Иногда люди представлялись мне в разноцветных облаках или аурах. Аура Распутина была черно-красная — яркая, страстная, гневная. Иногда мне казалось, что над ним реяли молнии. А в другой момент — он был агнец кроткий: тихий, благожелательный… Но все это было притворством, личиной.

Почему он возник у нас дома? Причина очень проста, банальна и неприлична. Я покраснел, когда Учитель сказал, не глядя на меня:

— Он хочет, чтобы ему вернули мужскую силу. И я помогу ему в этом.

Учитель смотрел куда-то в сторону. И я понимал, что он обдумывал свои мысли.

Здесь я должен сделать необходимые пояснения. Жамсаран был большим патриотом России. И ратовал за ее дальнейшее развитие. В Азии он был глазами и ушами МИДа, все наблюдал, изучал, оценивал. Из своих поездок по Китаю, Монголии и Тибету Бадмаев вынес убеждение, что ключ к Азии и всему буддистскому миру находится в Тибете. И если англичане завладеют им, то смогут диктовать свою политику в этом регионе.

— Я очень взволнован этим обстоятельством, — сказал мне однажды Учитель, — я думаю, что Россия должна предотвратить экспансию англичан.

Учитель говорил об этом туманно, но, кажется, он написал записку царю Александру III, где советовал, как вести политику в Азии, и в частности ратовал за строительство Сибирской железной дороги. Я плохо понимаю политику, и я не такой умный и ученый, как Учитель, которому я предан всем сердцем… Но я знаю, что сердце Петра Бадмаева болело за Россию, за ее процветание.

А тут появился Распутин, который имел большое влияние на императора Николая.

Распутин вызвал во мне желание узнать, кто он и откуда взялся.

— Учитель! — спросил я однажды. — А как он вообще появился? Откуда?

Жамсаран смотрел не на меня, а куда-то мимо, вглядываясь, вслушиваясь в себя, в свои внутренние мысли.

— Откуда? Кто знает, за какие грехи России был послан этот супостат? А самое интересное, что продвигали его наши церковные чины, — и он покачал головой. — Что совсем никуда не годится. Негоже это! А все потому, что прельстились им, посчитали за святого. Он немало хаживал по святым местам, занимался паломничеством. Прослыл святым человеком. И пошло-поехало. Передавали его из рук в руки. Все выше и выше… Вот и прибыл из Казанской епархии к ректору Петербургской академии Феофану… И никто в нем разглядеть нечестивца не мог. Или не хотел. — Учитель надолго замолчал. Я боялся нарушить это молчание. Но потом он продолжил: — А почему не хотели? Может, и свою корысть видели. Хотели заезжих магов отвадить от царской семьи… Я тебе уже рассказывал о докторе Филиппе и оккультисте Папюсе, которые около двора крутились да были с почетом приняты… — В голосе Учителя зазвучала обида. — А теперь на их месте Распутин.

Я его понимал: Бадмаеву было обидно, что его, признанного лекаря, оттеснил какой-то простой мужик, да еще и с сомнительными методами и способами лечения. И сразу мой Учитель отошел на второй план…

Да, просчитались высокие покровители, мужик-то хитрее их всех оказался. Как вошел в силу, так и дал им от ворот поворот. А они рассчитывали, что Распутин будет плясать под их дудку.

Но кто там первым ввел его в окружение императора — теперь уже неясно. То ли сестры-черногорки. Дамы весьма коварные. То ли их духовник архимандрит Феофан.

Хотя я слышал, что сестры впервые встретили Распутина в Киеве, в Киево-Печерской лавре на богомолье. Он их сразу сумел к себе расположить… Он хорошо умеет влезть в доверие к дамам. Показался им змей этот сладкоречивым да обходительным. Обольстил тем, что якобы умеет многие болезни излечивать, в том числе и гемофилию. Дамы и встрепенулись. Сороки легковерные. Верящие во все слепо и без оглядки… Черные ведьмы, одним словом. Распушили сороки хвосты, решили, что станут таким образом полезны императору нашему и супруге его. Если цесаревич излечится с помощью Распутина — им первые почести… Но все потом не так обернулось. Ничего им не досталось. Напротив — отдалили их от двора. Показали — где их место.