Дмитрий Сафонов - Энские истории

— Понимаешь, дорогой, мы играем на деньги. У тебя таких нет. Так что иди с миром.

— Почему это нет? — заупрямился директор бродячего цирка. — Сколько надо?

Костыль перестал смеяться:

— Десять тысяч долларов. Ну что? Есть? — в его голосе сквозило раздражение.

Васильич непринужденно пожал плечами… и достал из кармана деньги.

Костыль изучающе посмотрел на него, затем взял из рук Васильича пачку и снова кинул ее крупье. Тот еле заметно кивнул: все в порядке, деньги настоящие, не фальшивые. Всего получается — двадцать тысяч долларов.

Костыль перевел взгляд на Каталу. Тот выразительно прикрыл глаза: мол, справлюсь.

— А действительно: почему бы и нет? Вчетвером играть гораздо интереснее, чем втроем. Я — за! Если у него есть деньги, пусть играет! — подал голос брюнет в смокинге.

Костыль подумал, оценил ситуацию и решил не возражать. Игроки расположились за столом, перед Васильичем поставили его фишки, и незнакомец начал сдавать.

Карты летали над зеленым сукном, сверкая глянцевыми розовыми рубашками. Яркий свет мощной лампы сбивал их полет и прижимал к столу; они недовольно шипели, подкрадываясь к рукам игроков.

Трефы и пики оставляли позади себя блестящий антрацитовый след; бубны и червы отзывались россыпью огненных искр; валеты глупо хихикали, предвкушая веселую драку; короли хранили величественное молчание; тузы, как и положено воздушным асам, норовили сорваться в рискованный штопор; мелочь нестройно гудела; дамы загадочно улыбались.

Колода жила своей жизнью; два джокера неодобрительно хмурились, но все же нехотя повиновались молниеносному насилию ловких пальцев Каталы.

Зыбкая и невесомая ткань Игры накрыла стол и людей, сидевших за ним.

Незнакомец постоянно проигрывал, как, впрочем, и Костыль. Васильич изредка срывал небольшой банк; горка фишек перед Каталой неуклонно росла.

— Что-то не везет мне сегодня, — деланно сокрушался Костыль.

— Пустяки! Вы просто еще не знаете, что такое настоящее невезение, — с улыбкой успокаивал его незнакомец. — Зато я чувствую — нам предстоит необычайно веселая и интересная игра!

Мужчины закурили (сигары за счет заведения! Отличные сигары, должен вам сказать!); густой сизый дым сполз на пол и слой за слоем стал постепенно укладываться все выше и выше, стремясь добраться до лепного потолка.

Заранее договорились играть ровно час. Время уже подходило к концу; оставалось несколько минут. Васильич сдавал. Он быстро раскидал двадцать карт — каждому по пять; началась торговля до смены. К тому моменту, когда ставки уравнялись, банк составлял весьма приличную сумму. Костыль поменял две карты, незнакомец — четыре, Катала — одну. Васильич сдавал, поэтому менял последним — тоже одну.

Снова завязалась ожесточенная торговля. Костыль, видимо, ничего не прикупил к своей тройке, а лезть вверх не хотел, поэтому он сказал "пас!" и скинул карты.

Незнакомец подвинул к банку все оставшиеся фишки. Улыбка не сходила с его лица. Непонятно было, на что он надеялся: меняя сразу четыре карты, глупо рассчитывать на сильную комбинацию.

Катала уравнял. Поди знай, до чего он прикупал: до стрита, фулла, флеши, флешь-рояля или покера. И ведь, не исключено, что прикупил.

Васильич дал сверху. Он решительно сгреб фишки и кинул их на центр стола.

Опять слово было за незнакомцем. Не переставая улыбаться, он пожал плечами: "Пас!" — деньги кончились.

Катала долго раздумывал: а не дать ли больше? Затем решил уравняться. Теперь он должен был вскрываться: у Васильича — последняя рука. Катала положил карты лицом вверх. Фулл: три пятерки и два валета.

Васильич нехорошо улыбнулся и стал медленно выкладывать по одной: двойка пик, семерка пик, десятка пик, дама пик… Последнюю карту он крепко сжал двумя пальцами и громко шлепнул ею об стол. Джокер!

Катала испустил тихий вздох. В глазах у Костыля появились злые огоньки. И вдруг…

Незнакомец расхохотался в полный голос:

— А это откуда? — он быстро нагнулся, поднял с пола и торжествующе показал всем… червонного короля. — Это ведь из вашего рукава выпало, — сказал он, обращаясь к Васильичу.

Тот не отвечал: сидел, сгорбившись, на стуле и молчал. Лицо его сначала покраснело, затем побледнело; глаза испуганно бегали; руки мелко тряслись.

— А ну-ка, пошел вон! — негромко, но очень грозно сказал Костыль; неудачливый жулик вскочил и быстро скрылся за дверью.

— Да-а-а! — явно наслаждаясь скандальностью ситуации, протянул незнакомец. — Только зря вы так… У нас была серьезная игра, каждый рисковал своими деньгами… Немаленькими деньгами, между прочим! А вы? "Пошел вон"? И только-то? Шулера подобны посредственным писателям, лишенным художественного чутья; вина их не в том, что врут, а в том, что нарушают законы Настоящей Игры. Я считаю: и тех и других нужно безжалостно истреблять. При всяком удобном случае. Сейчас именно такой случай. Его никто не заставлял мошенничать. Мы же с вами честно играем. Не мошенничаем, — и он обвел присутствующих пристальным взглядом; Катала с готовностью закивал головой — немного более рьяно, чем следовало бы; Костыль удивленно поднял брови.