Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца

— А как ты объяснила, что знаешь мой рабочий телефон? — ехидно спросил Кольцов.

— Очень просто, — невозмутимо ответила Надя. — Если ты помнишь, я была первой, кто пригласил тебя в телевизионный эфир.

— Ха! Когда это было? — отмахнулся от нее Кольцов. — Хорошо. Давай договоримся так: если мне до обеда никто не позвонит, тогда я свяжусь с тобой. Идет? Без обид?

В трубке повисло молчание. После недолгой паузы Надя тихо произнесла:

— Ладно.

— Нет, ну правда, — стал объяснять ей Кольцов. — Ты же понимаешь, у вас маленькое телевидение, его мало кто смотрит. Мне нужна большая аудитория. Не сердись.

— Ладно, — повторила Надя. — Я буду ждать твоего звонка.

Кольцов не позвонил. Он принял предложение одного из крупных телеканалов сделать запись для вечерней передачи. Популярный ведущий

лично позвонил ему и, несколько раз извинившись, что отрывает от важных дел (кто его знает, этого Кольцова, вдруг взбрыкнет — лучше заранее облизать его с ног до головы), попросил приехать в телецентр и дать ответы на интересующие всех вопросы. Кольцов, с трудом сдерживая радостную дрожь в голосе, сделал вид, что раздумывает, а потом согласился.

Запись прошла успешно, и после вечернего выпуска новостей миллионы телезрителей смогли увидеть, как Сергей Иванович Кольцов, заикаясь, словно от волнения и раздувая ноздри — как будто от праведной злости, поведал миру о некоторых ужасных вещах.

— Да, — сказал он, — недавно ко мне в руки попали очень опасные, как оказалось впоследствии, документы, касающиеся преступной деятельности некоторых весьма известных и уважаемых людей. Я имею в виду господ Берзона и Красичкова. Но, когда я попытался опубликовать эти документы здесь, в Москве, я наткнулся на глухую стену непонимания со стороны некоторых журналистов, которые стараются выглядеть, как независимые, а на деле — очень избирательны в подборе своих материалов. Я имею в виду, в частности, Андрея Ремизова, журналиста из скандально известной газеты "Столичный комсомолец". Когда он ознакомился с документами, то сказал мне, что ЭТО он печатать не будет — без объяснения причин. Это что, по вашему, свобода слова? — патетически воскликнул Кольцов и всплеснул руками. Ведущий вздернул брови, собрав кожу на лбу в крупные складки, и покачал головой. Кольцов воспринял это как знак одобрения. — К счастью, нашелся один честный человек — я имею в виду — Зою Георгиевну… извините, Григорьевну. Мы с ней познакомились, когда вместе, в тесном, так сказать, контакте, занимались освобождением некоторых известных санкт-петербужцев из чеченского плена. Конечно, следствие еще во всем разберется, но лично я напрямую связываю публикацию этих документов и ее трагическую гибель. Она была очень мужественным человеком, и не побоялась, как некоторые, напечатать изобличающие мошенников сведения. И подписалась под статьей своей фамилией.

— Ну, все-таки, — уставившись в стол, осторожно произнес ведущий, — пока вина не доказана следствием, не стоит говорить о чьей-либо виновности. А тем более — навешивать ярлыки, вроде "мошенник".

— Да, я согласен с вами, — заявил Кольцов, — но вы поймите: ситуация буквально кричит. Ведь на полученные нечестным путем деньги упомянутые господа финансируют предвыборную кампанию двух кандидатов в депутаты городской думы Санкт-Петербурга. Вы поймите, это же страшная для страны, для всего народа ситуация: криминал рвется во власть. И, я считаю… Я просто уверен: главная на сегодняшний день задача для всех нас, для честных людей и настоящих патриотов своей Родины, — это не допустить проникновения криминала во власть. И я обещаю — пусть телезрители будут свидетелями — что приложу для этого все силы. Я хочу официально заявить, что принял решение баллотироваться в депутаты Государственной Думы, по тому избирательному округу, депутатом от которого была избрана Зоя Григорьевна. Я думаю, она бы одобрила мое решение… И…

Время передачи подходило к концу, режиссер отчаянно делал ведущему какие-то знаки; поэтому он прервал Кольцова на полуслове, затем произнес несколько ничего не значащих завершающих фраз и замер в улыбке. Камера отъехала, и пошла заставка.

Кольцов был доволен. У него получилось абсолютно все, что он хотел.

Мало того, на следующий день две крупные московские газеты — со ссылкой на газету "Северное сияние" — перепечатали статью Новожиловой.

Скандал постепенно раздувался до огромных размеров.