Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца

— Ну… Черт его знает… — честно признался Василий. — Может, опер спросонья недоглядел?

— Нет! Это исключено! Я его знаю: он очень дотошный, ничего не пропустит, — Тарасов отодвинул тарелку, некоторое время помолчал. — Ты посмотри, сколько в этом деле странностей: первая — авария произошла на пути в Москву, хотя погибший собирался ехать в обратном направлении. Вторая — на пассажирском сиденье сидел человек, с которым погибший ранее знаком не был. Им оказался некто Игнатенко, бывший офицер, лейтенант запаса, выдававший себя за капитана Щипакова. Вот ты бы посадил ночью незнакомого человека? А-а-а. То-то и оно. Это третья странность. В момент гибели Игнатенко был в военной форме, с погонами капитана — вот четвертая странность. Но мало того: они ночью мчались по шоссе на огромной скорости и даже не включили фары — пятая. Не многовато ли?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Василий.

— Да я вот думаю: может быть, в момент аварии за рулем сидел не Бурмистров, а кто-то другой?

Болтушко чуть не подавился. Он вытаращил глаза и уставился на Тарасова. Василий же, напротив, продолжал сосредоточенно жевать.

Тарасов смотрел по очереди то на одного, то на другого, любуясь произведенным впечатлением. Василий пока молчал, обдумывая высказанную отцом версию. Болтушко, как только пришел в себя, сразу же задал самый естественный вопрос:

— А кто? Если не он, то кто же?

— Преступник, завладевший его автомобилем. Что, если Бурмистров подвергся нападению бандитов? Как раз тех, которых мы ищем? Я специально проверил: Кирилин в ту ночь стоял в наряде. На стационарном посту ГАИ. Это по трассе Москва-Гагарин, километров пятнадцать не доезжая города. Опять странность?

— Давай версию, — предложил Василий. — Обсудим.

Тарасов выпрямился, откинулся на спинку стула, помолчал значительно — было видно, что он давно все обдумал, просто выдерживает театральную паузу — и, смахнув тыльной стороной ладони хлебные крошки из уголков широкого рта, неторопливо начал:

— Я думаю, дело было так: Бурмистров ехал ночью на дачу. Машина у него, прошу заметить, новая. Для бандитов крайне привлекательная. Преступник, одетый в форму сотрудника милиции, остановил его якобы для проверки документов. Скорее всего, это происходило где-то в безлюдном месте. Преступники убедились, что машина новая, и завладели ею — возможно, с помощью оружия. Но самого Бурмистрова, в отличие от предыдущих жертв, почему-то сразу не убили, а увезли в неустановленное пока место, где он находился по крайней мере до середины субботы. Опять же, если верить вдове погибшего, которая утверждает, что именно в это время автоответчик записал голос ее мужа.

— Постойте, — вмешался Болтушко, — почему только вдове? Я сам слышал голос Николая. Я уверен, что это был он.

— Я не сомневаюсь, что это был действительно он, — парировал Тарасов, — но запись на автоответчике — всего лишь запись. Установить точно, когда она сделана, практически невозможно.

— Вы думаете, — спросил Болтушко, — что Марина специально все это подстроила?

— Упаси Бог! — воскликнул Тарасов. — Я этого не говорил. Я имел в виду только то, что она, безусловно, находится в психологическом шоке от всего произошедшего и может что-то напутать. Поэтому основываться только на ее словах, а тем более — в вашей передаче, я не могу. Нет, вы поймите меня правильно, я вам абсолютно доверяю, но вы же не можете отвечать за другого человека. Почему она сама не обратилась в милицию? А если она завтра возьмет, да и откажется от своих слов? Представляете, как вы будете после этого выглядеть? Поэтому давайте строить гипотезы, основываясь только на тех фактах, которые мы знаем наверняка.

— Хорошо, — после некоторого размышления согласился Болтушко. — Давайте.

— Так вот. Предположим, что Бурмистрова сразу не убили. Допустим, он пообещал бандитам хороший выкуп за свою жизнь. Ну, действительно, он мог им сказать: вот ключи от квартиры, поезжайте и возьмите все, что хотите, но только оставьте меня в живых. Ведь в принципе такое возможно, правда? Тогда, кстати, понятно, почему он звонил домой и говорил кому-то в сторону, что там никого нет. Проверял. Он хотел убедить бандитов в том, что их не ждет засада.

— Логично, — одобрительно сказал Василий.

— Теперь дальше. Бандиты стремятся избавиться от главной улики: от машины. Двое преступников садятся и едут туда, куда они обычно перегоняют угнанные автомобили. Здесь опять всплывает странная деталь: Игнатенко был в форме. Зачем ему это потребовалось? Почему обязательно в форме? Скорее всего, вот почему: он садился в машину будущей жертвы немного раньше, за несколько километров до места ограбления. А военная форма нужна была для того, чтобы не вызывать подозрений. При необходимости он и документы мог показать — военный билет на имя капитана Щипакова, но с переклеенной фотографией, на которой была физиономия самого Игнатенко. Он садился в машину где-то по пути. Но что интересно: он ведь не мог стоять на обочине и ловить попутку. Владельцы новых автомобилей, как правило, не останавливаются ночью, чтобы подобрать случайного пассажира. А если бы его согласился подвезти владелец старого автомобиля? Он что, отказался бы? И вызвал тем самым ненужные подозрения? Вряд ли. Поэтому мне представляется такой вариант: сначала машину останавливал настоящий сотрудник ГАИ. В таком месте, которое заведомо не вызывает никаких подозрений — на стационарном посту. Возможно, это был тот же самый Кирилин. Он проверял документы, смотрел, насколько новая машина и в зависимости от этого просил подвезти офицера. Водитель соглашался. А потом, через некоторое время, машину тормозили снова. Но это был уже не настоящий инспектор, а переодетый преступник. Он снаружи, Игнатенко — изнутри: они вытаскивали владельца из машины и убивали. Вы заметили, что у бандитов не было проколов? Ни один пострадавший не смог от них убежать. И это кажется странным. Ведь наверняка не каждый водитель будет ночью глушить двигатель и выходить из машины; кто-то останется за рулем, подаст инспектору документы через окно, а в случае малейшей опасности сразу же рванет с места. Но тогда мы должны были бы знать о неудавшихся попытках ограбления. Или о подозрительных инспекторах, которые ночью в безлюдном месте останавливают водителей. А мы ничего об этом не знаем. Почему? Да потому, что Игнатенко всегда уже сидел в машине, лишая жертву малейших шансов на спасение. А как ему это удавалось, если ни один из погибших не занимался частным извозом? Именно так, как я сказал — случайный попутчик, офицер Красной Армии, которого попросил подвезти инспектор ГАИ. Убедительно звучит?