Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца

Перед обедом («как положено», — сказал Тарасов) выпили по рюмке водки. Пока по одной — но запотевшая бутылка осталась стоять на столе.

Болтушко не стал долго сопротивляться: чокнулся со всеми — "за знакомство!" — и опрокинул водку в рот. Затем подцепил на вилку черный скользкий гриб и с удовольствием захрустел им.

— Селедочка, если хотите, — заботливо сказал Тарасов, указывая на очищенную от прозрачных, словно пластмассовых, косточек рыбу, обильно политую подсолнечным маслом и щедро сдобренную луком, нарезанным слезоточивыми колечками.

Алевтина Петровна поставила перед каждым — гостю, конечно же, в первую очередь — большую тарелку щей из свежей капусты. В тарелке плавал кусок жирной свинины.

Выпили по второй — за здоровье. На этот раз Болтушко закусил селедкой.

— Правда, хороша? — добродушно спросил Тарасов. Алексей Борисович подтвердил.

Василий ел молча, уставившись в одну точку перед собой: он не хотел взглядом смущать гостя, считая это неприличным.

Покончив со щами и переходя к рассыпчатой вареной картошке с салатом из огурцов и помидоров, Тарасов откинулся на спинку стула и довольно сказал:

— Слышь, Василий! Интересные вещи Алексей Борисович рассказывает. Как раз насчет того дела, о котором я тебе говорил.

Василий все так же молча кивнул, давая понять, что знает, о чем идет речь. Алевтина Петровна присела рядом на краешек стула, подперев голову обеими руками.

— Он говорит, что жене вот этого, последнего погибшего, звонили какие-то наши местные и требовали деньги. Представляешь? А? Вот еще что интересно: на автоответчике записался голос самого погибшего. Причем уже якобы после его смерти. Понимаешь? Он набрал свой номер и просто молчал. А потом кому-то сказал: "я же вам говорил, что дома никого нет." А ему говорят: "звони еще раз". Что ты об этом думаешь?

Василий в этот момент ел мясо, поэтому он лишь пожал плечами в ответ: мол, мало ли чего.

— Так вот, — продолжал Тарасов-старший, — назначили ей наши местные встречу — а она, кстати, тоже родом из Гжатска — это так раньше наш Гагарин назывался, — пояснил он, повернувшись к Болтушко. — А на встречу-то поехал Алексей Борисович. И снял все это дело на камеру.

Василий что-то промычал: мол, понимаю, что за камера — за которой Артур побежал.

— Ну да, — подтвердил Тарасов, — а что самое-то интересное — Алексей Борисович номер машины запомнил. Я посмотрел по картотеке — "тачка" числится за Кирилиным Юркой, сержантом из нашего отдела. Что скажешь?

Василий мощным усилием проглотил огромный кусок мяса.

— Так ведь Кирилин у нас в числе главных подозреваемых, — угрюмо пробасил он.

— Вот! — торжествующе сказал Тарасов и потянулся разливать остатки водки по рюмкам. — А если Артур найдет эту запись, у нас будет хоть что-то. Конечно, это не доказательство, Кирилин всегда может сказать, что давал машину напрокат своему приятелю, но все-таки это зацепка. Надо копать под него дальше.

— Угу! — согласился Василий, накладывая себе на тарелку картошку и салат. Затем они выпили по последней.

— Я вам скажу по секрету, — обратился Тарасов к Болтушко, — что у нас стали пошаливать на дорогах. Пропадают, понимаешь, машины. Ну, и люди, конечно, тоже. Причем машины только новые, с маленьким пробегом. Ну, естественно, основная версия такая — орудует банда. И среди членов этой банды наверняка есть сотрудник милиции. Или хотя бы бывший сотрудник милиции. Потому что кому еще остановит водитель на пустынной дороге? Только нашему брату с полосатой палкой. Значит, у преступников есть милицейская форма. Но, с другой стороны, их никогда не видели. Значит, они точно знают о том, какой участок дороги в какое время патрулируется. Поэтому, скорее всего, речь идет не о бывшем, а о действующем сотруднике милиции. А это уже серьезно. Ну, взяточник, еще куда ни шло — быть у воды да не замочиться? Если говорить между нами — это не так страшно. Ну, десятку с кого-нибудь стянут — Бог с ними. Но душегуб! Убийца! Тут надо карать жестоко! Но ведь он тоже хитер. Он же свой, его так просто не обманешь. Поэтому мы особо не шумим, о деле этом никому не рассказываем. Вон, — Тарасов дернул головой, показывая на сына. Все его подбородки разом заколыхались, — Василий это дело ведет. А то, что я вам разболтал — это оперативная тайна.

— Я понимаю, — поспешил вставить Болтушко. — Можете быть уверены…

Тарасов покровительственным жестом прервал его.

— Да я в вас не сомневаюсь… Но что действительно в этом деле интересно… Это я, как оперативник с тридцатилетним стажем говорю: то, что на месте происшествия не обнаружили водительские права. А потом, почти через два дня, они вдруг нашлись. В морге. Как ты это объяснишь? — он обратился к сыну.