Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

У подъезда остановилась темная «ауди», но из нее никто не вышел. Открылась дверь на втором этаже, и кто-то быстро сбежал по лестнице. Дверь подъезда выпустила его, я увидел лишь спину мужчины в кожаной куртке, прежде чем он нырнул в салон автомобиля.

«Он — не он?» Сейчас автомобиль уедет, а я буду пребывать здесь в сомнениях, и, возможно, ожидания мои будут напрасны. Установил себе контрольный срок дежурства — до двенадцати дня, потом я уйду. Надо будет прикинуть с улицы, куда выходят окна этой квартиры на втором этаже, и прийти сюда вечером. Взглянул на часы: «Боже мой, еще только полдесятого!»

Из «ауди» вышли двое в спортивных костюмах, кожаных куртках и направились в подъезд. У меня заколотилось сердце — это они были тогда на кладбище! Я близок к цели! Бодя среди них!

«Спортсмены» пешком поднялись по лестнице, зазвенели ключами и скрылись в квартире. Первая часть плана выполнена: я знаю, где живет Бодя, и могу покинуть пост. Дальнейшее — дело ближайшего будущего. Но «ауди» продолжала стоять перед подъездом, и я не хочу мелькать перед оставшимися в автомобиле.

Вновь открылась дверь квартиры, и кто-то спустился по лестнице. «Ауди», проглотив вышедших, резко тронулась с места.

«Бодя в квартире один? Не факт, там может еще кто-нибудь находиться. Есть вариант безопасный, но требующий много времени, — познакомиться с дворником и расспросить его за бутылочкой вина о жильцах нужной мне квартиры. Вариант быстрый и непредсказуемый — отправиться туда с визитом и дальше действовать по обстоятельствам». Я остановился на втором варианте.

Я закурил сигарету, чтобы успокоиться и взять себя в руки. В голову лезли разные мысли. Оно и понятно: чем больше думаешь, тем больше подводных камней находишь в задуманном, даешь поселиться в себе чувству неуверенности. Так что я решительно погасил до половины выкуренную сигарету и направился к двери квартиры Боди. Удивительно, но волнение, колотящее меня изнутри, сразу покинуло меня, и я нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — возник глуховато-настороженный голос.

Сейчас он изучает мою небритую физиономию и бушлат в глазок двери.

— Газовщик — проверка на утечку газа.

— У меня все в порядке.

— То же самое сказал Талейран, находясь в палате психиатрической лечебницы. Порядок или непорядок с газовым хозяйством, определяют люди, отмеченные Богом и гостехнадзором. Молодой человек, мне еще долго препираться с вами через дверь, словно вы невинная девушка, проживающая в доме, населенном сексуальными маньяками, и переживающая за свою непорочность? — ехидно поинтересовался я и пояснил: — Есть сигнал и запах в подъезде, так что проверяем все квартиры. Мне вернуться с участковым? Утечка газа — это очень опасно!

Про участкового я специально сказал, понимая, что у него желания встречаться с милицией нет.

— Уж слишком ты говорливый и начитанный, как я погляжу. У соседей уже проверял? — продолжал допытываться из-за двери Бодя.

— Не знаешь, как солнышко ходит? С твоей квартиры начинаю, а той, у лестницы, заканчиваю! — зло пояснил я, вытирая рукавом бушлата исходящий соплями нос — последствие моих «дежурств». — Есть вопросы — звони в газконтору!

Наверное, я играл убедительно, потому что дверь открылась.

— Ботинки снимать не буду, — предупредил я, входя в роль. — Где кухня?

— На своем месте, — все еще подозрительно глядя на меня, протянул парень.

Он внимательно рассматривал мое лицо, нижнюю часть которого скрывала специально отрощенная щетина. Парень был на полголовы ниже меня, но накачанные мышцы рук говорили о многом. На наркомана он был не похож. Качок из подвала.

— Фотокарточка твоя больно знакомая. Где я мог тебя видеть? — протянул он, щурясь.

— Мог, — согласился я. — Газовщик я по совместительству, а так вещаю по телевидению прогноз погоды. Теперь узнал? Это двушка?

— Однокомнатная, — нехотя бросил парень; чувствовалось, что моя болтовня ему надоела. — Сам, что ли, не видишь?

— Тогда понятно — кухня там.

Я прошел по коридорчику, по пути бросив взгляд в открытую комнату, — там никого не было. «В ванной не шумит вода, в туалете не скрипит унитаз, выходит, он дома один. Неплохо».

Квартирка была небольшая и опрятная.

«Если этот парень живет один и сам занимается домашними делами, то ему следует поставить при жизни памятник, — подумал я. — Но лучше после смерти. Желательно скоропостижной и мучительной». Кухня была традиционно облицована плиткой в цветочек до половины стены, а оставшаяся половина и потолок покрашены белоснежной водоэмульсионной краской.