Сергей Пономаренко - Ночи темной луны

— Пожалуйста, не обижайся! Так будет лучше, поверь мне. Мне надо самой прочитать этот дневник. Надеюсь, это поможет справиться с проблемами, подброшенными Борисенко. Времени, которое дали мне бандиты на его поиски, осталось совсем мало. Мне необходимо разобраться во всем этом.

— Вдвоем будет гораздо проще это сделать, — продолжал настаивать Антон.

— Извини, но я думаю, что этот дневник не для коллективного чтения.

— Выходит, я для тебя чужой, раз у тебя от меня тайны? Впрочем, как хочешь! Мавр сделал свое дело — мавр может уйти! Всего хорошего! — Антон, развернувшись, пошел в сторону метро ускоренным шагом.

Протоптанная дорожка была узкой и позволяла двигаться по ней только одному человеку. Обида его переполняла, подгоняла вперед. Сзади он слышал скрип снега под легкими шагами Ани.

Возле самого входа в метро Аня нагнала его.

— Пожалуйста, не обижайся на меня. Поверь, так будет лучше. То, что со мной происходит, слишком серьезно и опасно, и я напрасно вовлекла тебя в это. Если мы больше не увидимся, я не буду тебя за это осуждать. Теперь тебе известны номера моих телефонов на работе и дома, так что решай, продолжать ли общаться со мной. Не спеши с ответом — как говорится, утро вечера мудренее. У тебя есть время все обдумать и принять решение. Спокойной ночи!

Антон попытался что-то сказать, но Аня мягко прикрыла ему рот рукой:

— Скажешь мне завтра. Как хорошо, что можно отложить решение вопроса на завтра, вот только не у всех оно наступает.

В метро они ехали молча, каждый погруженный в свои думы. Когда Антон вышел из вагона, Аня достала из сумочки тетрадку-дневник и снова прочитала заглавие:

Стрелки на циферблате маленького упитанного будильника остановились, но время продолжило свой неумолимый бег, отсчитывая отпущенные свыше мгновения, которые складываются в минуты, часы, дни, годы. Не знаю, когда будильник перестал отслеживать время — час или три дня назад? Возможно, он обиделся, когда я перестал обращать на него внимание, пытаясь таким образом бороться со временем.

Здесь суть времени — скука и ничегонеделание, все однообразно, подобно застоявшейся воде в пруду. День прошел — и слава Богу, что жив и теоретически свободен.

Графическое отображение жизни человека — это синусоида в системе координат, где на оси абсцисс отмечается прожитое время, а на оси ординат — его взлеты и падения. Мое настоящее находится на промежутке убывания, под осью абсцисс, не знаю лишь, как далеко еще до пика падения. Другими словами: кукушка, кукушка, нагадай, сколько мне осталось жить?

К сожалению, зимой кукушка не кует, не мелет, и дятел головой о дерево не бьется. Зима — это время ожиданий, формирования желаний и надежд на будущее.

На этой пустой даче я не один: где-то за стенкой грызет тишину темноты мышь. Она не попадается мне на глаза, а только грызет и грызет нескончаемый сухарик. Она затворница по рождению, а я — по обстоятельствам, и нам нечего делить. Мне надоело одиночество, а она не знает иной жизни. В отличие от нее, мне есть с чем сравнивать.

Здесь громкая тишина. В ней слышится скрип старых половиц под тяжестью невидимых тел, неожиданно и непонятно как возникает одиночный стук, как выстрел, заставляя вздрогнуть. А затем долгая пауза мертвого отсутствия звуков, и все начинается заново. Мышь к этому привыкла, я — нет. Она — единственная здесь реальность, все остальное призраки прошлого.

Я привык к общению, и его отсутствие действует на меня угнетающе. В голову лезут глупые мысли, суеверия. Мне вспомнилось, что накануне гибели Костика по радио и телевидению предупреждали о наступлении неблагоприятного периода, который называется Черная луна. Казалось бы, какое отношение имеет далекое космическое тело к смерти моего сына? Никакого, согласен. Вспоминая то злополучное утро в малейших деталях, я пришел к выводу, что внешнее спокойствие Костика было ненатуральное. Что-то его нервировало, даже тревожило, но не настолько, чтобы он сам полез в петлю. Я по-прежнему уверен, что это было не самоубийство, а убийство. Так при чем здесь луна? Но мне надо было тогда как-то отреагировать на тревожность сына. Хотя бы попытаться узнать, что у него на душе. Со слов Владика, Костик мечтал о современном компьютере и ради этого стал торговать наркотиками. Могли мы с Аней купить ему компьютер? При большом желании могли, ужавшись в личных расходах, особенно я. Но сейчас уже поздно об этом думать. Всему свое время и место.