Дмитрий Захаров - День Всех Святых

– Как редко мы смотрим в зеркало под нужным углом! – притворно вздохнул Зинченко. – Могу понять ваши эмоции! Вопросы, вопросы, вопросы-ы-ы… – он фальшиво пропел последний слог. – Желательно оставить смартфон здесь…

– С какой стати?!

– Вы получите его в целости и сохранности, Жанна, вместе с баллончиком! – улыбался Зинченко. – Вдруг вам придет охота включить диктофон? Прошу вас!

Жанна молча достала из сумки смартфон.

– Будет, как в сейфе! – заверил он, стукнул дважды в дверь, прильнул ухом, став похожим на крысу перед выходом на ночную охоту, удовлетворенно кивнул. – Проходите!

– Слышите! – закричал священник. – Слышите?!

Ветер завывал над пустырем, как оголодавший волк. Мокрый снег забирался под воротник, лип к глазам. «Кашкай» безнадежно завяз в трехстах метрах от шоссе. Священник вместе с Авдеевым навалились, отчаянно взвыл двигатель, Ермаков вдавил педаль в упор, и кроссовер вырвался из плена.

– Обратно проедем, колея накатана, – сказал Ермаков. – А дальше топаем на своих двоих.

– А-а-а…

Донеслось едва слышное. Будто мышь пропищала.

– Это там!

Мужчины перешли на бег, Авдеев поневоле отстал.

«Бег вам вообще противопоказан, если не хотите вернуться на больничную койку!» – сказал седобровый доктор и сердито нахмурился.

В пояснице что-то заклинило, при первом же прыжке через глинистую яму онемела левая нога до пояса. Трижды, с небольшими перерывами, звонил смартфон, но времени для разговоров не было. Крик повторился. В темноте обозначилась какая-то возня, жадно завыла собака. Страшная догадка озарила сознание и придала силы. Первым бежал легкий Ермаков. Он с самого начала кросса вырвался вперед. Ветер принес яростное восклицание, мат, и спустя короткую паузу прозвучали три выстрела из пистолета.

«Макаров», на бегу по звуку определил Сергей. Еще два выстрела и дружный собачий вой в ответ. Во мраке мелькали приземистые фигуры стелящихся по земле псов. К тому моменту, когда Авдеев догнал друзей, Ермаков с отцом Константином стояли на коленях перед окровавленным молодым человеком.

– Жив?

Священник повернул к нему белое, как снег, лицо.

– Слава Господу…

– Что же это за люди такие?! – Голос Ермакова дрожал. Рядом неподвижно лежали четыре трупа бродячих псов. Черная шерсть слиплась от крови в тех местах, куда угодили пули.

– Это не люди! – глухо и страшно проговорил отец Константин.

Он легко, словно пушинку, подхватил худощавого мужчину, все трое направились к машине. Шли молча, не в силах осознать увиденное. Тихо застонал Андрей, открыл глаза.

– Все позади, солдат! – ободряюще улыбнулся Сергей.

Он не верил тому, что сказал. Вспомнилось пророчество цыганки в аэропорту Симферополя. Все еще только начинается. Сидя в машине, он проверил входящие вызовы. Звонила Жанна, ее номер был вне доступа сети. Сверхъестественные события – как ежедневный десерт. К ним быстро привыкаешь. Если бы ему задали вопрос, какие чувства им в настоящий момент владеют, помимо страха и ярости, ответ бы последовал незамедлительно. Досада. Досада на себя, на собственную немощь, на валкую, словно обколотую анестетиком, ногу.

Садясь за руль, Ермаков проверил входящее сообщение. Дима Родионов скинул инфу на владельца склада по адресу Косая линия, 6. Увидев фамилию и инициалы, капитан громко выругался, но друзья не обратили внимания. Отец Константин вместе с Авдеевым аккуратно уложили Редько на заднее сиденье, священник накрыл его своей курткой, сел рядом.

– Поехали! – сказал Сергей.

Машину тряхануло на ухабе, «ниссан» выехал на трассу. Андрей издал громкий стон. Отец Константин тихо говорил что-то успокаивающее.

– Гони! – процедил сквозь зубы Авдеев.

Ермаков разогнал кроссовер до немыслимой скорости. Стрелка спидометра уперлась в крайнюю риску, белая разделительная полоса слилась в тонкую нить, уносящуюся в бесконечность. Мотор ревел на предельно допустимых оборотах, кисло пахло жженым сцеплением. В режущем свете фар вились снежинки. Мгла, снег и прямая, как игла, дорога создавали ощущение фантастической реальности, казалось, автомобиль не едет, а летит в воздухе, рассекая пространство. Ермаков слился в единое целое с несущейся машиной. Саднила кожа на левой руке. Вероятно, цапнула собака, когда он растаскивал голодных псов за хвосты. Не заметил в горячке. Несмотря на бешеный темп гонки, мысли работали ясно и четко. Словно упала пелена с глаз.

«Ты живешь как бильярдный шар! – любила подшучивать Наташа. – Катишься в лузу, когда поддадут под зад!»