Дмитрий Захаров - День Всех Святых

– Нас встречают как иностранную делегацию! – усмехнулся Сергей. – Его пиджак стоит как моя поездка в Крым!

Ермаков промолчал. Болела голова, и в горле застрял сухой ком. Глобус истерикус. Так называется ощущение кома в горле, хорошо известного всем неврастеникам. Человек издали протягивал руку для приветствия.

– Здравствуйте, господа!

– Будь здоров! – сказал Авдеев. По мере включения в дело у него улучшилось настроение, стихла ноющая боль в пояснице.

– Моя фамилия – Зинченко! – тонкая, не ведающая физических упражнений кисть утонула в железной руке Сергея. – Зинченко Влад.

Ермаков молча кивнул.

– Я – секретарь господина Ямпольского. Он ждет вас в своем кабинете. Прошу!

Зинченко семенил, подстраиваясь под широкий шаг Авдеева. Он был худой и подвижный, с мелкими заостренными чертами лица. Улыбаясь, секретарь становился похожим на голодную крысу, впечатление усиливалось благодаря выступающим вперед желтым зубам. Он распахнул дверь, ведущую в здание.

– Добро пожаловать!

Они шагнули вперед, входная дверь захлопнулась за спиной, отрезая полосу дневного света. Было слышно, как капли дождя с удвоенной силой застучали по лужам.

В кабинете босса царил полумрак, играла классическая музыка. «Реквием» Моцарта, определил Ермаков. Заключительная часть. Торжественно гремели аккорды, от которых по коже начинали бежать мурашки. Ямпольский сидел за столом на крутящемся кресле, обернувшись спиной к дверям. Он словно не заметил вошедших людей, всецело сосредоточившись на прослушивании гениальной музыки. На большом экране плазменной панели беззвучно мелькали кадры. Шла запись старого фильма Квентина Тарантино. Пистолеты содрогались в руках актеров, кровь лилась рекой.

Зинченко несмело кашлянул.

– Господин Ямпольский! – Он подобострастно наклонился вперед, ощетинилась рыжая щеточка усов под носом. – Арнольд Михайлович!

Широкая спина босса недовольно шевельнулась. Он обернулся, приветливая улыбка озарила смуглое лицо.

– Здравствуйте, господа! Извините, задумался…

Он нажал кнопку на пульте, музыка оборвалась.

– Редко удается урвать минуту свободного времени, поразмышлять о вечном. Присаживайтесь!

Ермаков сел на краешек стула, а вот Авдеев чувствовал себя свободно. Он с шумом отодвинул стул, взял стакан со стола, придирчиво изучил стекло на предмет обнаружения пыли, налил себе минеральной воды из бутылки. Зинченко посмотрел на наглого мужика, как на осквернителя могил. Ямпольскому же такое поведение человека, которого он увидел впервые в жизни, понравилось.

– Кофе, чай или что-нибудь покрепче? – любезным тоном спросил он.

– От кофе уже изжога, – сказал Сергей, прямо глядя в глаза боссу, – и от остального откажусь. Махну с вами полтинничек за компанию, и ищи потом две недели по канавам…

– Русское национальное заболевание, – понимающе кивнул Ямпольский. – Алкоголизм!

– Он, родимый… Любите фильмы Тарантино? – Авдеев кивнул на экран. В настоящий момент герой фильма отрезал бритвой ухо связанному мужчине.

– Нет. На мой взгляд, это талантливо скроенная халтура.

– Почему тогда смотрите? – вмешался Ермаков.

– Свет, меркнущий в глазах…

– Похоже на строчку из стихотворения.

– Вроде того…

– Можете объяснить?

Ямпольский махнул рукой, приказывая Зинченко удалиться. Секретарь послушно вышел, тихонько притворив за собой дверь. Двигался он мелкими шашками, капитан отметил выражение безмерного страха на его лице. Так парень долго не протянет на службе. Схватит инфаркт или заболеет раком.

Окна наглухо закрывали жалюзи, обстановка кабинета была скромной для учредителя крупной коммерческой фирмы. Рабочий стол, кресло, плазменный экран на треть стены. Ни единой картинки на стенах или постера. На столе лежала стопка бумаг, рядом с ноутбуком престижной фирмы «Леново» и айфоном последней модели. Пара офисных стульев, словно нарочно принесли для встречи посетителей, также как и небольшой стол. Скрашивал скупую обстановку кабинета большой аквариум, в котором копошилось что-то зелено-серое и живое. Рядом лежала небольшая, круглая тыква с прорезями на месте глаз и рта. Непонятно было, как здесь проходят совещания.

– Они стоят… – словно прочтя мысли капитана, сказал Ямпольский.

– Кто стоит?!

– Мои сотрудники, – ответил босс. – Вас наверняка удивил мой кабинет. Аскетизм рождает мудрые идеи, достаток отвлекает. Я никогда не предлагаю присесть своим подчиненным. Древний метод, заимствованный у японских самураев. Так сохраняется уважение.